Власть долга

– Плохо, йок? – упавшим голосом спросил старик.

Вилейка промолчала, толстяки отвели взгляд. Что тут скажешь?

– Старый я стал, йок… – покачал головой старик.

– Таммата-нуи! – послышался над ухом встревоженный мелодичный голос. – Что здесь?

Подбежала Леа, и Вилея подвинулась. Леа охнула и уселась на коленки, примостив зад на пятки. Положила ладони по обе стороны от раны, прикрыла глаза и тихонько запела высоким-высоким голоском на незнакомом языке. Вилейка чуть колесом не прошлась от радости: и Тумма так же пел! Теперь все будет хорошо!

Вилейка засмотрелась на поющую чернокожую Леа. Локон прилип к щеке, глаза зажмурены… Какая же она красивая… Вилейка не один раз замечала, как имперские гости, завидев красавицу Леа, теряли дар речи и совали Марике пузатые кошели, прижимая руки к груди и пуская слюни. Даже золото сулили за встречу с Леа! Марика только качала головой в ответ и отшучивалась, а стоило имперцам начать горячиться, броситься за Леа вслед, как из ниоткуда тотчас появлялись крепкие охранники с разрисованными белой краской телами.

Старик округлил глаза. Румянец вернулся на серые щеки, он глубоко задышал.

– Благодарю, йок, стук моего сердца! – Старик прижал руки к груди и поклонился. Толстяки радостно загомонили, хлопая по ляжкам.

– Ну что, Юсси? Помирать теперь не будешь?

Леа тяжело поднялась, улыбнулась одними губами и пошатнулась. Толстяки тотчас подхватили ее под руки, отправились в дом.

– Ты не беспокойся! Мы за Юркхи присматриваем! Все хорошо будет! – крикнул напоследок самый толстый.

Вилейка залюбовалась: рана зарубцевалась, молоденькая розовая кожица покрыла страшный порез! Она ловко повязала рану чистой тряпицей.

Вилейку так и подмывало догнать красавицу Леа и рассказать про чудесного лекаря Тумму. Но вредина Гафр крутился неподалеку у распахнутой кухонной двери, а она обещала ему держать язык за зубами.

– Хорошая ты девочка, йок. Веселая, йок, сильная, – звонким голосом произнес старик, натягивая на плечи халат. – Пойдешь в наложницы, йок?

Вилейка чуть не присела. Прижала ладонь к губам и фыркнула:

– За тебя?

Старик рассмеялся в ответ.

– За ханича. Он такой же юный. У него табуны кобылиц, много земли.

Вилейка, не переставая смеяться, тряхнула косичками. Старик превратно понял ее сомнения.

– Женой нельзя, йок, – пояснил старик. – У ханича глубокая кровь, знатный род. Наложницей можно…

Вилейка прошлась по двору колесом, вспорхнула на канат и легко пробежала по нему.

– У меня нареченный есть! – гордо заключила она, но старик продолжал бубнить и расхваливать неведомого ханича.

И только ночью, ложась спать, Вилея поняла, про какую школу говорил луноликий Юсси! Ведь и Олтер наверняка там же учится! И как же она сразу не догадалась?! А уже совсем засыпая, она заново услышала голос Леа, склонившейся над ней и Юсси:

«Таммата-нуи! Что здесь?»

«И чего они все заладили: Таммата-нуи, Таммата-нуи?.. Совсем как Тумма! Он ведь точно так же меня называл! Хоть бы объяснили, что все-таки эти слова значат?..»

Глава 7

Горцы, даром что привычные к горным кручам, сторожко спускались по высеченным в обрывистой стене ступенькам. Грузовые стрелы с пропущенными канатами работали без устали, погружая в корабли походную утварь.

В укромной бухточке, на спокойной воде, корабль едва-едва покачивался в затишке, а вот шуму вокруг хватало. Перекрикивались грузчики, орали ишаки, гомонили воины, ругались моряки. Чайки похохатывали как безумные, сидя на белых камнях, и шумело прибоем близкое, но невидимое из-за скал море.

«Худо будет без лошадей, – подумал Рокон, запрокинув голову. На верхотуре, на краю обрыва, побратим Тарх прощался со своим любимчиком. Черный жеребец бил копытом и норовил пуститься следом за хозяином. Конюх Найвах еле-еле удерживал Сильного. – Коли у противника хоть один конный отряд найдется – чем отвечать станем?..»

Рокон встряхнулся и прислушался. Коска Копон уже давненько ругался с Грубым Деаном, старым крепким боларом. Из уважения к союзникам спорщики говорили на имперском. По второму кругу пошли…

– Да на кой клибб нам этот Северный остров сдался? – горячился Деан. – Сидят там слуги Безносого, и пусть сидят. Ужо потом им под хвост сыпанем углей… На Срединный нужно идти!..

– Я Борона получше тебя знаю! Он море нам отдаст…

– Да уж, конечно, отдаст, – сплюнул Деан. – Откуда у Босаада корабли? Все, все сдал Империи, паскудник!

Горцы с опаской забирались в пузатые бвочи, поглядывая на деревянные борта и мачты. Усаживаясь на лавки, они чувствовали близкую глубокую воду и невольно робели. Многие молились Матери Предков. Да уж, непривычны горцы к морским походам…

– Вот я и говорю: море нам отдаст. Босааду, как он ни похвалялся, Империя не дозволила свои корабли иметь… Всех боларов он на Срединный пригонит… Поставит сторожей на Дальнем мысу да в Восходной бухте – и будет ждать. Смотреть, куда мы пойдем. Туда войско и двинет…

– Да и двинет, что с того!.. – заорал Деан. – С нашими-то доспехами нам все нипочем!