Власть холодного железа

— Она их побила, — сказал Гэбриэль. — У одного кровь шла из носа, а второй, убегая, держался за бок. — Он бросил на нее оценивающий взгляд. Я рада, что Адам его не видел. — Ручаюсь, им досталось больше, чем ей.

Даррил кашлянул, а когда Адам посмотрел на него, сказал:

— Пусть в школу и из школы ее сопровождает охрана.

Джесси — всеобщая любимица. Если бы Адам не был так сердит, можно было бы услышать много гневных слов от волков. Да и у Даррила глаза светлее, чем обычно. Золото странно смотрелось на его смуглом лице.

— Пошли с ней вервольфа в волчьем обличье, — предложила я. — Первые несколько дней он будет ждать ее на пороге школы, в каком-нибудь очень видном месте.

— Нет, — сказала Джесси, — я не стану устраивать для них представление.

Адам приподнял бровь.

— Ты сделаешь, как тебе скажут.

— Это проблема территории, — объяснила я Джесси. — Даже обычные люди играют в эти глупые игры. Они попытались применить силу, и твой отец не может им спустить. Если он уступит, приставать станут еще сильней — пока кто-нибудь не погибнет.

Вот и вся политика вервольфов, направленная на сохранение жизни людям! Не зря я на нее жалуюсь.

— Можно позвонить в полицию и в школу и предупредить, — сказала Хани. — И никто не пострадает.

— Устройте шоу и покажите, — предложил Гэбриэль. — Позвоните учителю биологии Джесси. Или у вас есть курс основ безопасности? Это еще лучше. Можно вывести весь класс и поближе познакомить с вервольфом. Результат тот же, но Джесси будет не так неловко.

Адам улыбнулся, показав множество зубов.

— Это мне нравится.

Джесси чуть повеселела.

— Может, обо мне станут думать лучше.

— Школа на это никогда не пойдет, — вмешался Даррил. — Побоится, как бы чего не вышло.

— Я подумаю, — сказал Адам.

Джесси была бледновата, но серьезно не пострадала. Горячий душ поможет ей справиться с ушибами — и пусть постоит под душем, пока отец не успокоится настолько, чтобы понять: ей совсем не нужно называть имена нападавших. Я могу отыскать их по запаху, Адам тоже.

Я сделала знак, приказывающий им всем: Адаму, Гэбриэлю, волкам — уйти.

— Ступайте вниз и все обдумайте, — сказала я им. — Мне нужно получше рассмотреть ушибы Джесси, чтобы знать — вызывать Сэмюэля не нужно.

Я взяла Джесси за руку.

— Мы воспользуемся ванной Адама. — Я не помнила, есть ли у него ванная, но не могла себе представить, чтобы в таком доме не было отдельной хозяйской ванной; к тому же он ведь пришел с губкой в руке. — Поскольку эту Адам решил переоборудовать.

Конечно, звучало это чуть фальшиво — но если Адам рассердится на меня, он не будет думать о том, как найти нападавших на Джесси.

Джесси вслед за мной через коридор, в котором было тесно от собравшихся, прошла в спальню Адама. С одной стороны была открытая дверь, которая могла вести только в спальню. Я втолкнула ее туда и закрыла дверь.

И очень-очень тихо прошептала:

— Тебе нужно вымыться и избавиться от запаха, пока отец не подумал об этом… если он еще не подумал.

Глаза ее расширились.

— Одежда? — одними губами спросила она.

— Все, — ответила я.

Она печально посмотрела на свои теннисные туфли, но включила душ и в одежде и обуви встала под него.

— Принесу чистую одежду, — сказала я.

Адам встретил меня в коридоре. Он подбородком показал в сторону ванной, откуда отчетливо слышался плеск.

— Запах, — сказал он.

— У нее одежда была грязная, — ответила я с некоторым самодовольством. — Даже обувь.

— Де… — Он не закончил слово. Адам старше, чем выглядит. Он вырос в пятидесятые годы, когда мужчина не мог в присутствии женщины произнести неприличное слово. — Дела, — без удовольствия поправился он.

— На дворе трава, на траве дрова, — согласилась я. Он оглянулся, поэтому я повторила с должным выражением: — «На дворетрава, на траведрова». Мой приемный отец все время говорил мне это. Он тоже был старомодным волком. И особенно подчеркивал — «траведрова». «Траведрова, Мерседес. У тебя нет здравомыслия, который Господь дает даже мелким яблокам».

Адам закрыл глаза и прислонился лбом к дверной раме.

— Если сломаешь вторую стену, ремонт встанет дорого, — с надеждой предположила я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

Я развела руками.

— Отлично. Хочешь поддержать профсоюз плотников — твое дело. А теперь пропусти, я должна отнести Джесси одежду.

Он отодвинулся с преувеличенной вежливостью. Но когда я проходила мимо, шлепнул меня по заду. Больно шлепнул.

— Осторожней. — И проворчал: — Будешь вмешиваться в мои дела — можешь пострадать.

Идя к комнате Джесси, я ласково ответила:

— Последний мужчина, шлепнувший меня так, гниет в могиле.

— Не сомневаюсь.

В его голосе прозвучало удовлетворение.

Я повернулась к нему лицом, пусть у него глаза желтые и все такое.

— Я собираюсь снять кое-какие части для «синкро»[35]. На моем участке еще полно места.

Какой-нибудь посторонний слушатель решил бы, что мои последние слова не имеют отношения к предыдущему, только не Адам. Я уже несколько лет наказываю его запасными частями для моего «кролика». «Кролик», хорошо видный из окна его спальни, уже лишился трех колес и множества частей. Надпись на нем сделана по предложению Джесси.