Власть холодного железа

Если бы Адамйне был так собран, это бы не подействовало, но Адам относится к тем личностям, у которых «все на месте и у всего свое место». Его это раздражало — и очень.

Он коротко улыбнулся, потом посерьезнел.

— Скажи мне, по крайней мере, что у тебя хватило ума запомнить их запах.

Я приподняла бровь.

— Зачем мне это? Чтобы вместо Джесси ты стал приставать ко мне?

Один из этих парней мне незнаком, но второй… что-то в его запахе словно било в тревожный колокол, но я подожду. Сперва уйду отсюда, а потом разберусь.

Он резко рассмеялся.

— Лгунья.

Сделал два шага ко мне, рукой ухватил за шею и придержал, чтобы удобней было поцеловать. Этого я не ожидала — ведь он был так близок к перемене. Не знаю, почему я не вырвалась.

Первое прикосновение его губ было мягким, осторожным, просительным, в то время как руки оставались требовательными. Он дьявол. Я бы сопротивлялась силе, но поцелуй — совсем другое дело.

Я прижалась к нему: он просил об этом легкими прикосновениями. Адам осторожно отнял губы, приглашая последовать туда, куда он поведет. Тепло его тела в этом чересчур охлажденном доме вознаградило меня, когда я прижалась к нему; вознаграждали жесткие мышцы, к которым я прижалась еще сильней.

Он словно танцевал. Вел, а не тянул. Он должен был это делать сознательно, должен был стараться, потому что он вожак стаи — как все Альфы. Но Адам не просто вожак — он очень умен. И он жульничает в игре.

Он уже прижал меня к стене, навалившись на меня, когда кто-то… Даррил негромко кашлянул.

Я вырвалась и отскочила на середину коридора.

— Мне нужно отнести Джесси одежду, — сказала я ковру, краснея, юркнула в ее комнату и закрыла дверь. Я не против того, чтобы меня заставали целующейся, но только слишком уж чувственным был этот поцелуй.

Иногда острый слух вовсе не благословение.

— Прошу прощения, — сказал Даррил, хотя в его голосе слышалась улыбка, а не смущение.

— Еще бы, — проворчал Адам. — Черт побери! Это надо прекратить!

Даррил понимающе хохотнул. Я никогда не слышала, чтобы он так смеялся. Обычно Даррил чрезвычайно сдержан.

— Прошу прощения, — повторил он, на этот раз более виновато. — Мне показалось, ты не хотел прекращать.

— Да. — Голос Адама неожиданно прозвучал устало. — Мне давно следовало взять ее. Но после того как Кристи ушла от меня, я не был уверен, что мне нужна другая женщина. А Мерси боится больше моего.

Кристи — это его бывшая жена.

— Потом появился еще один борец за приз — Сэмюэль, — сказал Даррил.

— Я не приз, — прошептала я.

Я знала, что они оба меня слышат, но Адам только заметил:

— Сэмюэль всегда был соперником. Я предпочитаю, чтобы он был здесь. Так я соперничаю с живым мужчиной, а не с воспоминанием.

— Если собираешься за моей спиной говорить обо мне, — сказала я Адаму, — хотя бы делай так, чтобы я тебя не слышала.

Должно быть, они учли мою просьбу, потому что больше я их разговор не слышала. Душ продолжал шуметь. Я села посреди комнаты Джесси, убрав из-под бедра пузырек с лаком для ногтей, и воспользовалась возможностью собраться с мыслями. Адам прав, это слишком затянулось.

Сэмюэль вел себя как ангел — почти всегда, — и Адам тоже. Но мне показалось, что Адам взвинчен больше обычного, и его терпение на исходе.

Это тревожная новость, потому что нрав у Адама горячий и вспыльчивый, даже хуже, чем у большинства вервольфов. Сэмюэль говорил, что Маррок хотел бы чаще использовать Адама в качестве одного из представителей вервольфов. У него подходящая для этого внешность, и он умеет говорить. Адам уже привлек к себе внимание прессы, как консультант и участник переговоров в Вашингтоне, округ Колумбия. Он очень хорошо умеет держать себя в руках, но когда срывается, просто сходит с ума, и Маррок не хотел этим рисковать.

Я была совершенно уверена, что из-за синяков Джесси Адам взорвался бы, но он мог бы лучше контролировать себя, если бы уже не был на грани срыва.

Дверь комнаты Джесси открылась, и вошла Хани. Она плотно закрыла за собой дверь. Хани из тех, кто заставляет меня чувствовать себя неряхой, даже если на мне красивая чистая футболка. Она могла бы послужить моделью для плаката, рекламирующего идеальную жену. Она пугала меня совсем иначе, чем остальные вервольфы, и потребовалось немало времени, чтобы я это преодолела.

Хани осторожно переступила через обычную подростковую груду вещей. Комната Джесси выглядела еще хуже, чем моя, то есть ну очень плохо.

— Ты должна что-то сделать, Мерседес, — негромко сказала она. Пока остальная стая на первом этаже, нас никто не услышит. — Вся стая встревожена, все раздражены и вспыльчивы… а Адам сегодня едва не сорвался. Тебе пора сделать выбор. Адам или Сэмюэль — неважно. Но не тяни. — Она замялась. — Когда Адам объявил тебя своей подругой…

Ради моей безопасности, сказал он тогда, и, возможно, был прав. Лесные волки убивают койотов на своей территории, а у вервольфов территориальный инстинкт развит не меньше, чем у их младших братьев.

— Он меня не спрашивал, — с жаром перебила я. — Меня здесь не было, и я узнала, только когда дело было сделано. Это не моя вина.