Власть коммуникации

Государство и власть в глобальную эпоху

Согласно Максу Веберу, сфера влияния любого существующего государства ограничена территориально: «На сегодняшний день мы должны сказать, что государство (в отличие от различных институтов, основанных на применении силы в прошлом) является человеческим сообществом, которое (успешно) провозглашает монополию на легитимное использование физической силы на данной территории. Заметим, что территория является одной из характеристик государства» [Weber, 1946, р. 78]. Это необязательно национальное государство, но обычно в его современном проявлении оно таковым является: «Нация – это сообщество чувства, которое будет адекватно проявлять себя как государство в государстве; следовательно, нация – это сообщество, которое, если позволяют обстоятельства, имеет обыкновение создавать государство в государстве» [Weber, 1978, р. 22]. Таким образом, нации (культурные сообщества) создают государства, и они делают это, провозглашая монополию на насилие на данной территории. Артикуляция государственной власти и политики имеет место в обществе, которое определяется как таковое государством. Это имплицитное допущение многих исследований власти, которые рассматривают властные отношения внутри территориально построенного государства или между государствами. Нация, государство и территория определяют границы общества.

Этот «методологический национализм» по праву оспаривается Ульрихом Беком, поскольку глобализация переопределила территориальные границы применения власти:

Глобализация, если обратиться к ее логическому следствию, означает, что социальные науки должны быть заново воссозданы как основанная на реальности транснациональная наука – концептуально, теоретически, методологически и организационно в одной и той же степени. Это означает тот факт, что существует необходимость переопределения и реконцептуализации базовых понятий «общества современного типа» – домохозяйства, семьи, класса, демократии, доминирования, государства, экономики, публичной сферы, политики и т. п. – в контексте методологического космополитизма, освободившись от пристрастий методологического национализма [Beck, 2005, р. 50].

Дэвид Хелд в своей новаторской статье 1991 г., продолженной серией политических и социальных исследований глобализации, показал, как классическая теория власти, сфокусированная на национальном государстве или субнациональных государственных структурах, утрачивает привычную систему координат с момента, когда ключевые компоненты социальной структуры одновременно оказываются, скорее, локальными и глобальными, чем локальными или национальными [Held, 1991; 2004; Held et al., 1999; Held, McGrew, 2007]. Юрген Хабермас [Habermas, 1998] описывает проблемы, возникающие с появлением феномена, который он называет «постнациональной констелляцией», – когда в результате процесса демократической легитимации конституция (определяющий институт) является национальной, а источники власти все в большей степени формируются в наднациональной сфере. Зигмунд Бауман [Bauman, 1999] размышляет о новом понимании политики в глобализованном мире. А Саскиа Сассен [Sassen, 2006] показывает трансформацию авторитета и прав, а значит, и властных отношений, через эволюцию социальной структуры в направлении «глобальных ансамблей».

Резюме: если властные отношения существуют в специфических социальных структурах, которые возникают на основе пространственно-временных образований, и данные пространственно-временные образования больше не располагаются преимущественно на национальном уровне, но являются одновременно глобальными и локальными, то границы общества меняются, как и система координат властных отношений, которые уже выходят за пределы национального [Fraser, 2007]. Это не означает, что национальное государство исчезает. Но национальные границы властных отношений являются лишь одним из параметров, которыми оперируют власть и контрвласть. В конечном счете, это затрагивает национальное государство как таковое. Даже если оно не исчезнет полностью как особая форма социальной организации, изменятся его роль, его структура и функции, оно постепенно эволюционирует в новую форму государства: сетевое государство, которое я проанализирую ниже.