Власть королев

Град размером с булыжник посыпался с неба, и воздух наполнился звуком льда, пробивающего доспехи. Алистер направила град на другой край схватки, и, не задев своих людей, обрушила его на солдат Бауэра, по одной глыбе на каждого, с такой силой, что их сбивало с ног. Это разгрузило её стражников, которые дрались, убивая врагов направо и налево.

Люди Бауэра не могли поднять мечей из-за ледяной бомбардировки, и в ужасе бросились наутёк к городским воротам, а её стражники гнались за ними по пятам.

Позади неё раздался другой боевой клич, и, обернувшись, Алистер увидела Строма, ворвавшегося в город со своими людьми. Она взглянула на склоны холмов, усеянные трупами солдат, услышала, как трижды протрубила труба, возвещая победу, и поняла, что Стром выиграл бой.

Алистер видела, как сотни сторонников Бауэра всё еще бегут от здания лазарета к открытым городским воротам. Они пытались спастись, перегруппироваться, и ещё показать себя в другой день, на другом поле брани. Алистер решила, что этому не бывать.

Алистер направила свою ладонь в другую сторону, и, со вспышкой белого света, с небес рухнула огромная железная решётка, с прутьями в фут толщиной, и загородила ворота, отрезая солдатам Бауэра путь к отступлению.

Акнуф и его люди оказались в ловушке, и с ужасом смотрели, как на них мчится отряд Строма.

Стром, гордо восседая на своём коне, обернулся к Алистер, как бы прося её одобрения.

Алистер, думая об Эреке, мрачно кивнула.

С последним воинственным выкриком на сегодня, Стром и его люди атаковали стоявших у ворот со всех сторон.

Алистер удовлетворенно наблюдала, пока их крики становились всё громче.

Наконец-то, всё было кончено. Остров был в безопасности. Справедливость восторжествовала.

* * *

Алистер стояла у ложа Эрека в тускло освещенной палате, глядя на восходящее солнце, и испытывала ни с чем не сравнимое облегчение. Победа была за ними, переживания остались позади, и теперь нужно было только чтобы и они с Эреком стали прежними, чтобы Эрек поправился и снова был с ней рядом.

С самого окончания битвы Алистер держала руку у него на лбу и тихо молилась.

Пожалуйста, Господи. Позволь Эреку подняться. Пусть это всё закончится.

Алистер ощутила какую-то перемену в воздухе, и с радостью обнаружила, что Эрек медленно открывает глаза. Глаза его были ярко-синими в утреннем свете, и он улыбнулся, увидев её рядом. На его лицо вернулся румянец, и он выглядел более оживлённым, чем когда-либо. Она увидела, что он, наконец-то, излечился и стал сам собой.

Эрек сел и потянулся к ней. Она, со слезами на глазах, наклонилась к нему, поспешив утонуть в его крепких объятьях. Было так замечательно снова обнимать его, и знать, что он вернулся к жизни.

«Где я?» – спросил он. «Что случилось?»

«Тссс…» – прошептала она, прижав палец к его губам. «Уже всё хорошо».

Он моргал, тревожно пытаясь вспомнить.

«День нашей свадьбы», – сказал он. «Меня… пырнули ножом. Ты цела? Королевство в безопасности?»

«Со мной всё в прядке, мой повелитель», – ответила она спокойно. «А ваше королевство готово к вашему возвращению».

Они снова обнялись, и она зарыдала от того, что не верила, что этот день когда-нибудь настанет, переполняемая радостью снова быть с ним. Она хотела всё ему рассказать. О том, как она пожертвовала собой ради него. О своём заключении. О том, как почти умерла. Как он чуть не умер. Об отгремевшей битве. Обо всём, что случилось.

Но сейчас всё это не имело значения. Важно было только то, что он жив, здоров, и они вместе. Слова не могли выразить её чувств. Вместо этого она крепко сжимала его в объятьях, чтобы они сказали всё за неё.

Она знала, что их жизнь только начинается. И ничто – ничто — их больше не разлучит.

Глава четырнадцатая

Другим жарким имперским утром, под другим солнцем, Дариус поднял кувалду двумя руками и с силой опустил её на валун, раскрошив его на мелкие кусочки. Вокруг, в пыли, работали все его друзья. Пот катился у него со лба прямо в глаза, но он не останавливался, что его вытереть. Вместо этого он снова замахнулся кувалдой и с кряхтением разбил ещё один кусок скалы. А затем – ещё.

В мыслях Дариус снова и снова возвращался к событиям минувшего дня, и яркие образы мелькали перед его внутренним взором. Воспоминания о Лоти вызывали в нём растерянность и разочарование. Почему она отреагировала именно так? Почему нисколько не была благодарна? Как ей удалось превратить его подвиг в постыдный поступок? Правда ли, что она больше никогда не хотела его видеть?

А сам он, после такой реакции, хотел бы увидеть её снова?