Власть меча

– Сядь! – завизжала она. – Я не позволю тебе сбежать к твоей французской шлюхе, как ты постоянно делаешь!

Блэйн отшатнулся, как будто она ударила его по лицу, а Изабелла злорадно продолжала:

– Ну вот, наконец-то я это сказала! О боже, тебе и не понять, как часто я была готова высказать тебе все! Тебе не понять, как приятно наконец это произнести: шлюха! Девка!

– Будешь продолжать – я уйду! – предостерег ее Блэйн.

– Проститутка, – с наслаждением произнесла Изабелла. – Потаскуха! Сука!

Блэйн развернулся на пятках и, перепрыгивая через ступеньку, спустился из беседки.

– Блэйн! – завизжала вслед ему Изабелла. – Вернись!

Но он продолжал, не оглядываясь, идти к дому, и ее тон изменился.

– Блэйн, прости. Я виновата. Пожалуйста, вернись. Пожалуйста!

Он не смог отказать ей. С большой неохотой он повернул назад и обнаружил, что от потрясения и гнева у него дрожат руки. Он сунул их в карманы, поднявшись в беседку.

– Хорошо, – тихо заговорил он. – Насчет Сантэн Кортни все верно. Я люблю ее. Но верно и то, что мы делали все, что в наших силах, чтобы не причинить тебе боли либо унижения. Так что никогда больше не говори о ней так. Если бы она позволила, я бы уже давно ушел к ней – и оставил тебя. Да простит меня Господь, но я хотел бы уйти! И только она держит меня здесь, только она вынуждает меня здесь оставаться.

Изабелла затихла, дрожа, как и сам Блэйн, или ему так казалось, пока она не подняла голову и он не увидел, что она лишь изображала раскаяние, просто чтобы он очутился достаточно близко.

– Я знаю, что не могу поехать с тобой в Берлин, Блэйн. Я уже спрашивала доктора Джозефа, и он мне запретил. Он сказал, путешествие может меня убить. Однако я знаю, что ты задумал, ты и та женщина. Я знаю, что ты использовал все свое влияние, чтобы Шаса Кортни вошел в команду, просто для того, чтобы дать ей предлог оказаться там. Я знаю, что вы задумали прекрасное беззаконное развлечение, и я не могу тебя остановить…

Блэйн гневно взмахнул руками. Но возражать было бесполезно, а голос Изабеллы снова поднялся до мучительного визга:

– Что ж, позволь мне сказать тебе вот что – это не станет медовым месяцем, как вы оба думаете. Я сказала девочкам, и Таре, и Матильде Джанин, что они поедут с тобой! Я уже им это сказала, и они вне себя от радости. Так что теперь все зависит от тебя. Или ты настолько бессердечен, что разочаруешь собственных дочерей, или ты будешь в Берлине разыгрывать няню, а не Ромео. – Голос Изабеллы поднялся еще выше, ее глаза мстительно сверкали. – И я тебя предупреждаю! Если ты откажешься взять их с собой, Блэйн Малкомс, я им расскажу почему. Я призову Господа в свидетели и объясню им, что их любимый папочка лжец и мошенник, распутник и развратник!

Все, от самых знающих спортивных журналистов до последнего болельщика, с уверенностью ожидали, что Манфред де ла Рей отправится в Берлин с командой. Тем не менее, когда появилось официальное сообщение о составе команды, в которую он действительно вошел как боец полутяжелого веса, а Рольф Стандер – как боец тяжелого веса, и на преподобного Трампа Бирмана официально возложили обязанности тренера, весь город и университет Стелленбоса буквально взорвались от гордости и восторга.

Состоялся городской прием и парад по улицам города, а на собрании Оссевабрандвага генерал назвал их образцами африканерского мужества и восхвалил их самоотверженность и бойцовское искусство.

– Именно такие молодые люди, как они, поведут наш народ к его законному месту на этой земле! – заявил он.

Одетые в мундиры ряды отдали особый салют, принятый в Оссевабрандваге, прижав к груди сжатую в кулак правую руку, а Манфред и Рольф получили офицерские значки на свои кители.

– Во имя Господа и нашего народа! – напутствовал их командир, и Манфред никогда в жизни не испытывал подобной гордости и такой решимости оправдать оказанное ему доверие.

В следующие недели волнение продолжало нарастать. У официального портного команды шли примерки зеленых с золотом блейзеров, просторных белых брюк и широкополых панам, что и составляло форму, в которой избранники должны были выйти на олимпийский стадион. Члены команды часто собирались, чтобы тщательно изучить немецкий этикет и правила поведения, а также характеристики противников, с которыми они могли столкнуться на пути к финалу.

У Манфреда и Рольфа спешили взять интервью буквально все журналы и газеты страны, обоим посвятили полчаса в программе национального радио «Это твоя страна».

Только одного человека, похоже, не захватил общий восторг.

– Наверное, эти недели, пока тебя не будет, покажутся мне длиннее всей моей жизни, – сказала Манфреду Сара.

– Не болтай глупостей, утенок! – засмеялся Манфред. – Все закончится раньше, чем ты успеешь заметить, и я вернусь с золотой медалью на груди!

– Не называй меня глупым утенком! – вспыхнула Сара. – Никогда больше!

Манфред умолк.

– Да, ты права, – согласился он. – Ты достойна большего.