Власть меча

Манфред посмотрел ему вслед, взвалил на спину рюкзак и ружье и начал подъем. Времени у него было много, торопиться некуда, но тяжелый подъем и физическое напряжение доставляли ему удовольствие, и он взбирался длинными пружинистыми шагами, наслаждаясь ощущением струек пота на лице и теле.

Он пересек первую гряду холмов, спустился в лесистую долину, потом снова поднялся на одну из главных гор. Около вершины он остановился и установил радиопередатчик, подвесив антенны к верхушкам двух деревьев и тщательно сориентировав их на север.

Потом сел спиной к камню и съел сандвичи, приготовленные Сарой. Агент абвера в Луанде, столице Португальской Анголы, должен был выйти на связь в 15:00 по Гринвичу. Манфреду оставалось ждать еще почти час.

Поев, он положил на колени «маузер» и любовно занялся им, вспоминая ощущение тяжести и уравновешенности оружия в руках. Пощелкал затвором, поднес ствол к плечу, посмотрел в прицел на предметы ниже по склону.

В Германии он бесконечно тренировался в стрельбе из этого ружья и знал, что с трехсот метров может выбирать, в какой глаз человека послать пулю. Однако требовалось убедиться, что прицел в порядке. Нужна была цель, как можно более сходная с человеческой фигурой, но с того места, где Манфред сидел, он не мог высмотреть ничего подходящего. Он осторожно отложил ружье, посмотрел на часы и занялся передатчиком.

Он установил ключ Морзе и обратился к блокноту, в котором заранее записал кодированное сообщение. Размял пальцы и начал передачу, быстрыми гибкими движениями отбивал точки и тире медным ключом, понимая, что далеко на севере, в Луанде, оператор сочтет доказательством его идентичности скорее не подпись, кодовое имя, а почерк и стиль.

– Орлиная База, здесь Белый Меч.

На четвертый вызов ответили. Сигнал в наушниках был сильный и отчетливый.

– Говорите, Белый Меч.

– Подтверждаю введение в действие плана номер один. Повторяю – план номер один. Подтвердите прием.

Необходимости в долгих переговорах не было: это бы только усилило риск перехвата. Обо всем с тевтонской дотошностью и аккуратностью договорились еще до его выезда из Берлина.

– Понял – план номер один. Удачи. Конец связи.

– Конец связи.

Манфред скатал антенны, снова упаковал передатчик и уже собирался надеть рюкзак на плечи, когда по утесам эхом разнесся взрывной лающий кашель. Манфред прижался к камню и потянулся к «маузеру». Ветер благоприятствовал, и он приготовился ждать.

Он пролежал почти час, неподвижный и напряженный, внимательно всматриваясь в дно долины под собой, прежде чем засек движение среди нагромождений поросших лишайником камней и искривленных кустов протеи.

Бабуины двигались в своем обычном строю для грабежа: с полдесятка молодых самцов в авангарде, самки и детеныши в середине, позади – три огромных серых самца-патриарха. Младенцы висели вниз головой под животами матерей, цепляясь крошечными лапками за жесткую шерсть на брюхе и высовывая розовые безволосые личики. Дети постарше восседали на спинах матерей, как жокеи. Три воина-самца шли сзади, высокомерно покачиваясь, отталкиваясь четырьмя лапами от земли, высоко, почти по-собачьи, подняв головы с длинными заостренными мордами и близко посаженными блестящими глазами.

Манфред выбрал самого крупного из трех самцов и наблюдал за ним в прицел. Он позволил самцу подняться по склону, и тот оказался в трехстах метрах от того места, где лежал стрелок.

Вдруг самец подскочил и одним махом поднялся на вершину серого валуна величиной с небольшой домик. Здесь он сел на задние лапы, поставил локти на колени, в почти человеческой позе, раскрыл пещерообразную пасть и зевнул. У него были острые желтые клыки длиной почти с указательный палец человека.

Манфред старательно выбрал свободный ход спускового крючка, а когда услышал почти неразличимый щелчок, навел перекрестие прицела на голову бабуина и задержал на сотую долю секунды. Коснулся переднего курка, все еще не отрывая взгляда от покатого мохнатого лба, и ружье ударило его в плечо. По долине пронесся грохот выстрела. От соседних скал, постепенно затихая, отразилось эхо.

Самец, перевернувшись, упал с камня, а стадо в панике устремилось вниз по склону в долину.

Манфред встал, надел рюкзак на плечи и тоже стал спускаться. Тело обезьяны он нашел у основания камня. Оно еще рефлекторно дергалось, но верхняя часть черепа отсутствовала. Она была срезана на уровне глаз, словно ударом топора, и из черепа сочилась и капала на камни яркая кровь.

Манфред ногой перевернул бабуина и удовлетворенно хмыкнул. Особая пуля с полым наконечником точно так же разрежет голову человека. С трехсот метров ружье било с точностью до ширины пальца.

– Теперь я готов, – сказал Манфред и начал спускаться с горы.

* * *

Шаса не был дома в Вельтевредене и не видел Тару с тех пор, как они с Блэйном, обнаружив кражу оружия, прилетели на «рапиде» из Претории.