Власть. Новый социальный анализ

Наиболее сильной и важной из всех священнических организаций, известных истории, является католическая церковь. В этой главе я занимаюсь властью священников лишь в той части, в которой она является традиционной; поэтому я не буду рассматривать ранний период, когда власть церкви была революционной. После падения Римской империи церкви удалось выступить в качестве представителя двух традиций: наряду с традицией христианства она стала воплощением традиции Рима. У варваров была сила меча, однако церковь обладала более высоким уровнем цивилизованности и образованности, постоянной безличной целью, средствами пробуждения религиозных надежд и внушения суеверных страхов, а также, что самое главное, она была единственной организацией, которая охватывала всю Западную Европу. Греческая церковь, которая имела дело с относительно устойчивыми империями Константинополя и Москвы, полностью подчинилась государству, однако на Западе борьба продолжалась с переменным успехом вплоть до Реформации, а в таких странах, как Германия, Мексика и Испания, она не закончилась и по сей день.

Первые шесть столетий после вторжения варваров западная церковь не могла спорить на равных с беспокойными и страстными германскими королями и баронами, которые правили в Англии и Франции, Северной Италии и христианской Испании. Причин этому было несколько. Завоевания Юстиниана в Италии на какое-то время сделали из папства византийский институт, значительно уменьшив его влияние на Западе. Высшее духовенство набиралось, за немногими исключениями, из феодальной аристократии, к которой они были гораздо более близки, чем к далекому и чуждому Риму, вмешательство которого лишь раздражало. Низшее духовенство было невежественным и в основном семейным, а потому было больше обеспокоено передачей своих владений детям, чем борьбой за дело церкви. Поездки и путешествия были столь сложны, что римская власть не могла дотянуться до далеких королевств. Первым эффективным правлением, охватившим значительную территорию, стала власть не папы, но Карла Великого, которого все его современники ставили безусловно выше папы.

После 1000 года, когда выяснилось, что ожидавшегося конца света не будет, началось быстрое развитие цивилизации. Контакты с маврами в Испании и Сицилии ускорили развитие схоластической философии. Норманны, которые столетиями оставались грозными пиратами, в Испании и Франции выучили все, чему их мог научить тогдашний мир, и стали силой порядка и религии, а не беспорядка; кроме того, они поняли, что папский авторитет полезен для легитимации их завоеваний. Благодаря им церковная Англия была впервые полностью подчинена власти Рима. В то же время и император, и король Франции сталкивались с огромными трудностями в попытках управлять своими вассалами. Именно в этих обстоятельствах государственные умения и неутомимость Григория VII (Гильдебранда) стали основанием для роста папской власти, продолжавшегося два следующих столетия. В этот период мы обнаруживаем ярчайший пример священнической власти, который я рассмотрю подробнее.

Великие дни папства, которые начинаются с вступления на престол Григория VII (1073), продлились до установления папства в Авиньоне Климентом V (1306). Победы папства в этот период были завоеваны оружием, которое можно считать «духовным», то есть суеверием, а не силой меча. Все это время папы в мирском смысле зависели от милости римской толпы, которой заправляли не слишком надежные римские аристократы, причем, что бы ни думал весь остальной христианский мир, Рим никогда не питал никакого почтения к понтифику. Великий Гильдебранд сам умер в изгнании; однако он приобрел и реформировал власть, которая могла поставить на место даже величайших из монархов. Хождение в Каноссу, хотя его непосредственные политические следствия были выгодны императору Генриху IV, стало символом последующих эпох. Бисмарк в период Kulturkampf заявил: «Мы в Каноссу не пойдем», однако он поспешил со своей похвальбой. Генрих IV, отлученный от церкви, нуждался в отпущении грехов, чтобы выполнить свои планы, и Григорий, хотя и не мог отказать в искуплении покаявшемуся, потребовал от монарха покорности в обмен на примирение с церковью. Политики могли гневаться на папу, однако только еретики ставили под вопрос власть ключей от небесного царства, и даже в разгар борьбы с папством император Фридрих II не мог одобрить ересь.