Власть нулей. Том 1

– Фигею с вас, женщины, на каких проблемах вы заморочены! Хоть бы до станции быстрей дойти… Сейчас даже государственные деятели над такими проблемами не задумываются, а бабам как всегда больше всех надо. Женскому полу повеселей надо к жизни относиться, полегкомысленней.

– Какое тут к чёрту «повеселей», Серёжа! И захочешь повеселей, а не получится, настолько процессы деградации бросаются в глаза. Но никто не хочет с ними бороться. Напротив, пьянство продолжают прославлять и считать нашей национальной чертой. Не чертой даже, а обязанностью! В нищете стараются разглядеть благородство и одухотворённость, в бездорожье находят способ тренировки и закалки боевого духа и так далее. Не знают, как ещё оправдать свою бездеятельность, что ещё такого придумать, только бы ничего не делать. То ли есть у нас власть, то ли нет её. Это как ноль: как бы число, а вроде и нет ничего, пустота, даже если их много. Вроде периодически верещат, что кто-то из их брата собрал в поддержку своей партии число подписей с пятью нулями на конце, а вот у того состояние исчисляется цифрой с семью нулями. Но нам от этого верещания ни тепло, ни холодно, а страшно, что повсюду столько наделённых властью людей, а самой власти нет. Все холёные, на машинах, на отдых в экзотические страны ездят, хорошие деньги получают. Ни один в бараках и коммуналках не живёт, ни одному не надо по такой грязи на работу добираться. Ни одно кресло не пустует, все места заняты и имеется даже конкуренция за хотя бы полстула на должность какого-нибудь зама или пома десятого секретаря девятого председателя восьмого правления седьмого созыва. Раньше был Партком да Горком. На всё про всё десять человек там сидели, и этого казалось слишком много, в Перестройку пугали таким «засильем» советской бюрократии. Теперь до тысячи человек сидит в каждой конторе, и никто ничего сделать не может. Куда человек ни сунется, всюду ему с точностью теоремы Пифагора докажут, что он сам виноват в своих бедах и трудностях бытия. Какое тут к чёрту повышение рождаемости при таком отношении к человеческой жизни? Наш участковый ругается, что тех баб, которые сейчас рожают, надо под суд сразу отдавать: «Новых бандитов растите».

– Чего сразу бандитов-то?

– Царит свободная любовь, замуж никого не берут, бабам приходится в одиночку растить детей. А у матери-одиночки дети всегда без надзора. Ей же работать на двух работах надо, чтобы дом содержать и детей поднимать. В городе работы нет или зарплата никакая, приходится рано утром уезжать туда, где ещё не всё окончательно развалено – когда тут детьми заниматься? В результате они предоставлены улице, а улица сейчас такая, что куёт кадры для налётчиков да наркодилеров. Это ясно как дважды два любому деревенскому менту, а министры никак не поймут. Сейчас только безумные бабы рожают или те, с кем рядом настоящий мужчина есть, да где таких взять? Мужики ударно спиваются ещё со времён Горбачёва, пропито буквально всё от психики до физики, ум и совесть полегли в боях с зелёным змием… Вот, ещё один полный кавалер ордена «За героическую осаду винно-водочного отдела».

Маринка указала рукой в сторону обочины, где в темноте колыхается на ветру бывший телевизионный мастер. Он обнялся с деревом и безуспешно пытался распрямить попеременно подгибающиеся ноги.

– Сергуня, здоро́во! Девки, дайте червончик, – здоровается с нами экс-мастер.

Лишнего «червончика» нет, поэтому мы ускоряем шаг, на что он возмущённо хрипит нам вслед:

– Что за сволочные бабы пошли! Никакого сочувствия. Раньше бабы и накормят, и напоят, и денег дадут, а сейчас… На работу ходят каждый день и никогда денег у них нет. У-у, с-суки!

– Вы слишком большие требования к мужикам предъявляете, – прикалывается над нами Бубликов. – Вот взялись бы за мужика, спасли от сионистов, или кто там нынче великий русский народ спаивает.

– Ага, спаивает! – смеётся Маринка. – Прямо в рот льют, а он сопротивляется. Уже с раннего утра надравши, а его жена работает чуть ли не на трёх работах, чтобы концы с концами свести. С ним даже собственных детей нельзя оставить, однажды дома чуть взрыв бытового газа не устроил. Вообще полный ноль вместо мужика: то ли есть у бабы муж, то ли нет его.

– Не понимаю, какой смысл работать на трёх работах, если не платят не черта? – удивляется Серёга. – Проще картошку с капустой растить на огороде, хотя бы с голода не помрёшь.

– А чем платить за электричество и газ? Мешок картошки переть в качестве платы? Нельзя купить необходимые вещи на картошку, нельзя обменять её на билет для проезда до места работы.

– Можно продавать.

– Кому? Своим же землякам, у которых этой картошки завались? А место на рынке знаешь, сколько стоит? Ах, Бубликов, до чего же ты умный, аж страшно.

– Да иди ты! Вы сами ничего не хотите.

– Не хотим. Чего тут с вами можно хотеть-то?

– Ну и сиди тогда одна.