Власть роботов. Как подготовиться к неизбежному

Иными словами, нас ждет ситуация, когда значительная доля трудовых ресурсов окажется под угрозой вытеснения с рынка труда. Но есть ли признаки того, что нечто подобное происходит в действительности? В конце концов, уровень безработицы до начала пандемии коронавируса был существенно ниже 4 %.

Как обстояли дела вплоть до начала пандемии коронавируса

За десятилетие с конца Великой рецессии 2009 года до января 2020 года — в самый длинный экономический подъем за весь послевоенный период — уровень безработицы упал с 10 до 3,6 %, ниже всех минимумов, зафиксированных в последние 50 лет[211]. Важно, однако, отметить, что этот уровень безработицы, определяемый на основе результатов исследования домохозяйств, которое проводится Бюро переписи населения США, учитывает только работников, активно ищущих возможность трудоустройства. Любой, кто хотел бы иметь работу, но потерял надежду и перестал ее искать или считает, что для него не найдется подходящего места, не учитывается как безработный.

Чтобы получить представление о том, сколько людей полностью выпало из трудовых ресурсов, следует обратить внимание на долю рабочей силы в численности населения. Тогда открывается гораздо менее радостная картина, чем при взгляде на общий уровень безработицы.

Как показано на рисунке 1, процент мужчин трудоспособного возраста, работающих или активно ищущих работу, снизился с 97 % в 1965 году до минимума на уровне 88 % в 2014 году, после чего слегка подрос примерно до 89 % в январе 2020 года[212]. Число мужчин, полностью выброшенных с рынка труда, за это время выросло почти вчетверо. Одним из прибежищ для людей, оставшихся без работы, является программа социальной помощи в случае постоянной нетрудоспособности, на которую с 2007 по 2010 год обрушился вал обращений[213]. Поскольку свидетельств вспышки производственного травматизма нет, скорее всего, эта программа используется как последняя надежда на получение дохода теми, кто не видит адекватных предложений на рынке труда. Снижение доли рабочей силы в численности населения сильнее всего сказалось на мужчинах, однако и общая статистика рисует похожую картину за два десятилетия после рубежа веков.

На рисунке 2 показана доля рабочей силы в численности всех трудоспособных от 18 до 64 лет, как мужчин, так и женщин[214]. Рост этого показателя вплоть до 2000 года отражает увеличение участия женщин в трудовых ресурсах. Однако после пика тренд стал нисходящим: и мужчины, и женщины стали покидать рынок труда. Иными словами, хотя уровень безработицы упал до исторического минимума, существует постоянно растущая армия полностью выброшенных из трудовых отношений трудоспособных людей, которые остаются практически невидимыми, тогда как остальные показатели рисуют картину бума занятости. Безусловно, технологическое изменение не единственный фактор в этом процессе, однако неуклонная автоматизация хорошо оплачиваемых рутинных работ на заводах и в офисах, скорее всего, играет значительную роль.

Вторая тенденция связана с отвязыванием друг от друга производительности и оплаты труда наряду с постоянным ростом неравенства. Производительность труда — это показатель эффективности работника, равный частному от деления общего объема производства на количество рабочих часов, потребовавшихся для его создания. Производительность, пожалуй, самый важный экономический показатель. Высокий уровень производительности труда — определяющая характеристика, отличающая богатую развитую страну от нищей. С развитием технологий, используемых на рабочем месте, а также с ростом таких показателей, как уровень образования и здоровья работника, трудящиеся производят больше. В результате они могут претендовать на более высокую заработную плату. Таким образом, повышение производительности направляет деньги в карманы практически всех работников и является важнейшим фактором массового благосостояния в стране. По крайней мере так гласит классическая экономическая теория.

Однако, как показано на рисунке 3, с 1970-х годов оплата труда отстает от растущей производительности, и разрыв между двумя графиками становится все больше[215]. В результате выигрыш, обусловленный технологическим развитием и растущей производительностью труда, сегодня практически полностью достается относительно малой группе людей, находящихся у вершины распределения доходов. Иными словами, владельцы компаний, менеджеры, наемные работники «звездного» уровня и инвесторы пожинают плоды прогресса, а рядовые трудящиеся почти ничего не получают. Следует отметить, что на этом графике отображается оплата труда всех занятых в частном секторе, в том числе руководителей высшего звена, звезд профессионального спорта и предпринимателей, а также прочих высокооплачиваемых людей. Если учитывать лишь средних работников, не занимающих руководящие должности, которые составляют около 80 % трудовых ресурсов США, то разрыв между производительностью и оплатой труда окажется еще больше.