Власть Рода. Родовые программы и жизненные сценарии

Полная программа коррекции была составлена с учётом истории Рода Бэлы в соответствии с алгоритмом Родологического метода [16].

История 7. Кто я?

В Берлине на холодной сцене
Пел немец, раненный в Испании,
По обвинению в измене
Казнённый «за глаза», заранее…

Витьку по кличке Дакке шён провожали всей кодлой бездомных военных пацанов. Он сидел на телеге, поджав под себя грязные ноги в рваных галошах, мокрый, холодный, с огромной царапиной на левой щеке, и смотрел на нас глазами, полными слёз. Слёзы в его глазах что-то делали с нами. Мы никогда не видели такого. Мы били. Нас били. Мы плакали – злились, мстили. Но слёзы без боли, без драки да ещё у Витьки на глазах. Для нас это было впервые и запомнилось на всю жизнь.

Мы встретились много лет спустя. Совершенно случайно, как это часто бывает. Я летел на конференцию в Москву самолётом авиакомпании «Люфтганза». В середине полёта со стороны кабины лётчиков появился и пошёл по проходу между креслами высокий сухощавый человек. Его странно молодое лицо было окаймлено длинными седыми волосами. Живые голубые глаза и лётная форма делали его чертовски привлекательным.

«Один из пилотов», – подумал я и отвёл глаза. Но сердце в груди моей так резко ёкнуло, что я снова внимательно посмотрел ему в лицо. Он был уже метрах в двух от меня. И тут я ясно увидел белую полоску на лице пилота поперёк левой щеки. Прежде чем подумать, что чувство всегда опережает логику нашего восприятия, я уже вскочил и встал перед ним с распахнутыми руками. Он только успел выдохнуть: «Бориска!..» И мы на долгие минуты замерли, стиснув друг друга в объятиях.

Обстоятельно мы уже встретились у него дома в Саратове. Вспоминали время, ребят. Многих помянули молчаливым тостом без слов. Через столько лет я впервые услышал историю Витьки, искорёженную грохотом репрессий, – тылового боя государственной машины с беззащитным населением своей страны.

Он сбежал с эшелона, в котором мать и его многочисленные братья, сёстры в товарняке ехали в далекий Карабутаг из родного Саратова. Он вышел за водой и сбежал. Он бежал и падал. Он знал, куда бежит. Он знал, что расскажет главному начальнику, он покажет ему орденскую книжку своего отца, которую носил на груди. Он докажет, что его отец – герой, а не предатель…

От голода и обиды мысли его путались. Он не видел, куда бежит, но твёрдо знал, что ему надо к главному начальнику над всеми военными… Он очнулся в непривычно тёплом, мягком месте. Губы так запеклись, что пришлось помочь руками, чтобы разлепить их. Темно. Рядом чьё-то тяжёлое дыхание. Он тихонечко ощупал себя. Оказалось, он лежит совершенно голым. Он испуганно зашарил вокруг руками – где моя книжка, которая спасёт отца, где она, кто её взял? Он выполз из-под фуфайки, которая его закрывала, и окончательно проснулся. Оказалось, он лежал на полу на ватном одеяле. На ощупь рядом с ним какая-то доска. Поднимаясь по ней рукой, он обнаружил перекладину у доски и понял – скамейка. На скамейке лежала стопка тёплой одежды. Он потянул к себе одежду, и что-то тёмной тенью шлёпнуло его по лицу. Он испуганно отпрянул, но быстро успокоился. На ощупь узнал свою – отцову – книжку, прижал её к груди и погладил.

Одежда оказалась его. Она была тёплой, мягкой, приятной. Он начал тихонько одеваться. Вся одежда была поглажена, как когда-то давно делала это мама. Он оделся и тихонечко сел на скамейку. Слабый свет проходил сквозь стекло окна, которое было от него в двух шагах. Глаза начали привыкать. На полу ещё кто-то лежал, и даже не один.

Что-то заныло внутри. Захотелось домой, на Волгу. Нет теперь дома. Мама куда-то едет в поезде. Папа… И тут его захлестнуло – ему же надо к главному начальнику. Надо скорее выбраться отсюда. Пока он здесь разлёживается, папе нужна помощь.

Он подобрался к окну. За окном ничего не было видно, тогда вдоль стены он стал тихонечко пробираться и натолкнулся на кольцо, вбитое в стену. Он потянул его на себя. Стена шевельнулась – дверь…

Его задержал патруль на окраине степного городка. Доставили в комендатуру. Он производил впечатление мальчика, у которого в голове есть какой-то план. Он твердил только одно, что ему надо к самому главному военному начальнику. Его напоили чаем с хлебом и сахаром. Утром пришёл начальник комендатуры в военной форме – самый главный начальник. Погладил его по голове. Посадил к себе на колени и сказал:

– Ну, давай рассказывай.

Он все ещё недоверчиво спросил:

– Вы самый главный начальник над военными?

– Да, я.

Тогда он достал из-под вязочки, которой были привязаны штаны к телу, книжку и с доверием протянул начальнику. Тот взял орденскую книжку, внимательно её посмотрел. Потом ещё и ещё раз.

– Чья это книжка? – спросил он мальчика.

– Моего папы, – последовал гордый ответ.

– А почему ты с этой книжкой один ночью в городе? Откуда ты?