Властелин

Через несколько секунд из дверей и окон харчевни начали вылетать люди. Один… второй… третий… последним вылетел агент с тростью. Их швыряло с такой силой, словно в харчевне засел разъяренный циклоп или людогор. Двое агентов, упав, так и остались лежать недвижимо.

Тем временем со всех концов деревни начал сбегаться народ. Крепкие ривенские мужики сжимали вилы, косы, мотыги и другие орудия. Охотники вооружились луками и копьями, рыбаки — острогами, а дюжий мельник размахивал тяжеленным цепом.

— Это он! — рявкнул старший агент Зла, глядя на выходящего из дверей Никто. — Это точно он! Отступление!

Трость в его руке ожила, закручивая воздух — во все стороны хлынули белые и голубые вихрики. Деревенские в ужасе отшатнулись от колдуна — тот с силой шарахнул тростью оземь, и все шестеро агентов Зла… исчезли. Только вспышка голубого дыма еще отмечала место, где только что творились чары.

— Песья кровь… — остолбенело присвистнул староста. — Это что ж такое творится?…

— Кстати, кто мне заплатит за дверь? — брюзгливо поинтересовался харчевник, разглядывая последствия разгрома.

А Никто озадаченно разглядывал собственные руки. Его исступленно рубили саблями и со страшной силой заехали в бок шестопером — на коже не осталось никаких следов. Как будто лупили по железной наковальне. Никто не чувствовал боли — только слабые глухие толчки. Удары даже не могли стронуть его с места — казалось, будто он весит целую скалу… и в то же время тело стало удивительно легким. Когда ему надоело терпеть удары и он перешел в наступление, то начал двигаться так быстро, что агенты Зла будто замерзли на месте. Каждый удар получался таким привычным, таким естественным…

— Кем же я был раньше? — пробормотал Никто.

Этим вечером деревня бурлила, обсуждая произошедшее. Солнце давно село, но никто и не думал ложиться спать. Невероятные события будоражили всех и каждого — Никто засыпали вопросами, недоверчиво щупали места, куда попадали болты и лезвия сабель. Кузнец Валюх ходил гоголем, в тысячный раз повторяя историю о том, как они с пастухом дали отпор кошмарным агентам Зла.

— Да кто такие эти агенты Зла?! — наконец возвысил голос Никто.

Воцарилась тишина. На Никто смотрели с невыразимым удивлением… но потом люди начали вспоминать, что память к их пастуху так и не вернулась. Староста сочувственно улыбнулся и сказал:

— Агенты Зла — это слуги Темного Властелина, сынок. Если они пришли за тобой, значит, тобой интересуются в Империи Зла…

— Что еще за Империя Зла?

— Это, сынок, такая страна, — наставительно объяснил староста. — Самая ужасная и зловещая страна в мире. В Империи Зла небо всегда покрыто тучами, там живут сплошные злодеи, чудовища и нежить. А правит там Темный Властелин — злой лорд Бельзедор. Простые люди находятся у него в рабстве. Они страдают от голода, болезней, унижений, непосильной работы…

— Как хорошо, что мы живем в Ривении! — всплеснула руками старостиха.

— Это верно… — кивнул староста. — Конечно, у нас тут тоже бывает трудно, бывают проблемы… но слава богам, что нам не выпало жить в Империи Зла!

— Этот лорд Бельзедор, должно быть, страшный человек… — задумчиво произнес Никто.

— Человек ли?… — хмыкнул староста. — Я в этом не уверен… Он Темный Властелин, и его имя заставляет трепетать весь мир.

— Но что ему нужно от меня?

— Не знаю, сынок… Не знаю…

— Кажется, это знаю я, — возвысил голос жрец Мурюз. — Идемте.

Жрец с женой и дочерью жил в небольшом домике при деревенском храме. Здесь же он обучал окрестных детей счету и письму, читал им вслух Святую Ктаву и рассказывал, как устроен мир. Все дивились, какая пропасть у жреца книг — пожалуй, не меньше сотни. Одной только «Озирской энциклопедии» целых девять томов.

Мурюз подставил табурет, забрался на самую верхнюю полку и достал оттуда самый ценный из своих фолиантов — «Хроники Грядущего» великого Экольгена Горевестника. Сдув пыль с кожаного переплета, жрец открыл пухлый том и ткнул пальцем.

— Вот, смотрите! Одиннадцатая центурия, восьмидесятый катрен!

Все уставились на причудливо переплетающиеся буквы. Для тех, кто стоял позади и не мог ничего разглядеть, жрец громко и отчетливо прочел:

Беспамятный выловлен из реки.

Тьма сгущается над главою, черные люди выходят на охоту.

Путь окончится в сердце темной цитадели.

Познавший себя разгонит тучи.

— Думаешь, этот катрен про нашего Никто? — недоверчиво спросил староста.

— Думаю. С того самого дня, как мы вытащили его из реки, я все пытался вспомнить, где же я про это читал, — и вот. прямо здесь! Скажете, не похоже?

— Ну первые две строки сюда присобачить можно, но… слушай, Мурюз, а это не может быть ошибкой?

— Экольген Горевестник никогда не ошибался, — наставительно поднял палец жрец. — Все его пророчества сбывались. Все до единого. Правда…

— Правда?…

— Правда, надо признать, что истолковывали их всегда неправильно, — смущенно признал Мурюз. — Смысл каждого катрена становился ясным только после того, как он сбывался.