Властелин Хаоса

Так, во всяком случае, официально объяснялось их присутствие, хотя последователи пророка обосновались милях в двухстах к северу, а о разбойниках возле самого Амадора вроде бы никто не слышал. И хотя вокруг Моргейз собралось немало наездниц в великолепных шелковых нарядах – в широкополых шляпках с множеством разноцветных перьев, длинные локоны завиты по моде амадицийского двора, – подлинную ее свиту, по существу, составляли болтавшийся в седле, словно куль с овсом, Базел Гилл, натянувший обшитую круглыми железными пластинами кожаную безрукавку поверх красного шелкового кафтана, который королева подарила ему и велела носить, дабы его не затмевали разодетые в пух и прах слуги, да еще более неуклюжий, чувствовавший себя неловко в красно-белом плаще пажа Пайтр Конел. Последний изрядно нервничал с того момента, как Моргейз велела ему присоединиться к охотничьему выезду. Знатные дамы принадлежали ко двору Айлрона и «добровольно» вызвались исполнить роль фрейлин Моргейз. Бедняга мастер Гилл ощупывал свой меч и растерянно поглядывал на охрану, состоявшую из белоплащников. Правда, сейчас, как и всегда, когда они сопровождали Моргейз из Цитадели Света, плащей на них не было. И они не столько охраняли королеву, сколько стерегли ее. Вздумай она отъехать слишком далеко или надолго скрыться из виду, их командир, суровый молодой человек по имени Норовин, которому очень не нравилось скрывать свою принадлежность к Чадам Света, тут же «предложит» ей вернуться в Амадор – разумеется, по причине слишком сильной жары или из-за неожиданного известия о появлении поблизости разбойников. С полусотней вооруженных латников особо не поспоришь, тем более памятуя о необходимости сохранять достоинство. Когда такое случилось впервые, Норовин едва не схватил ее лошадь под уздцы. Именно поэтому Моргейз запретила Талланвору сопровождать ее в подобных поездках. Юный глупец, чего доброго, вступится за честь и права своей королевы, даже если ему придется сразиться с сотней врагов. Все свободное время он упражнялся с мечом, как будто вознамерился прорубить для нее путь к свободе.

Неожиданно она ощутила на лице дуновение и поняла, что Лорэйн, склонившись в седле, обмахивает ее белым кружевным веером. С лица этой стройной темноглазой женщины не сходила жеманная улыбка.

– Наверное, вашему величеству было приятно узнать о вступлении вашего сына в ряды Чад Света. И о том, что он уже получил чин.

– Это и не диво, – подхватила Алталин, обмахивая веером пухленькое личико. – Сын ее величества и должен был возвыситься быстро, как восходящее во всем своем великолепии солнце. – Она расцвела от удовольствия, заслышав гул голосов, выражавших одобрение ее неуклюжей игре слов.

Моргейз не изменилась в лице, что далось ей с трудом. Новость, которую вчера во время как всегда неожиданного визита преподнес ей Найол, потрясла королеву. Галад стал белоплащником! Правда, по уверениям Найола, он находится в полной безопасности. Но навестить мать не может – служебные обязанности держат его в отлучке. Однако он, конечно же, будет рядом с ней во время ее победоносного возвращения в Андор во главе войска Детей Света.

Но она-то понимала, что в действительности Галад не в большей безопасности, нежели Илэйн или Гавин. Вероятно, даже в меньшей. Ниспошли Свет, чтобы Илэйн была в Белой Башне, где ей ничто не грозит. О Свет, хоть бы Гавин был жив! Найол уверял, что понятия не имеет, где он, хотя точно знает, что не в Тар Валоне. Так или иначе, Галад – это нож, приставленный к ее горлу. Найол, конечно же, и словом не обмолвился о том, что в любое время может отдать приказ и послать Галада на верную смерть, – знал, что она и так это понимает. Оставалось лишь надеяться, что он не догадывается, насколько дорог ей Галад, не меньше, чем Илэйн или Гавин.

– Я рада за него, если он получил то, к чему стремился, – промолвила Моргейз равнодушным тоном. – Но он сын Тарингейла, а не мой. Вы ведь понимаете, мой брак с Тарингейлом был заключен исключительно в государственных интересах. Странно, но я даже лица его вспомнить не могу, ведь он так давно умер. Галад волен делать все, что пожелает. Когда Илэйн унаследует после меня Львиный трон, первым принцем меча станет Гавин. – Моргейз небрежным жестом отмахнулась от слуги с кубком на подносе и усмехнулась. – Найол мог бы снабжать нас вином получше.

Дамы встревоженно зашептались. За последнее время Моргейз несколько сблизилась с ними, но ни одна из них не осмелилась бы задеть Пейдрона Найола даже неосторожным словом, прекрасно зная, что это слово будет ему передано. Моргейз же никогда не упускала возможности высмеять Найола в их присутствии. Это убеждало дам в ее храбрости, что немаловажно, коли она хотела заручиться если не их поддержкой, то хотя бы расположением. А еще важнее создать иллюзию, будто она не пленница Цитадели.