Властелин Хаоса

Обсудить предстояло многое, но большую часть – не сейчас. Ответы на многие вопросы будут найдены позже. Действительно ли Морейн погибла, а если да, то как это случилось? На самом ли деле существуют мятежницы, и если да, то какую позицию по отношению к ним следует занять? В чьи руки надлежит передать Ранда – Элайде или тем, отколовшимся? И если им, то где они находятся? Все это необходимо узнать, независимо от того, каковы будут ответы на другие вопросы. Как лучше воспользоваться ненадежным поводком, накинутым Аланной на Ранда? Попытаться ли одной из них – или обеим – занять место Морейн? Впервые с тех пор, как Аланна позволила своим переживаниям, связанным с гибелью Овэйна, выплеснуться наружу, Верин порадовалась тому, что она достаточно долго их сдерживала. В нынешнем состоянии, в котором она и сама-то толком не могла разобраться, Аланна должна легче поддаваться воздействию. Верин точно знала, как следует ответить на некоторые из этих вопросов, хотя знала и другое: некоторые ответы едва ли придутся Аланне по нраву. А потому пусть она остается в неведении до той поры, пока не станет слишком поздно.

Вскочив в седло, Ранд галопом помчался во дворец. Он оторвался от бежавших следом айильцев, но не обращал внимания на их оклики, так же как и на возмущенных прохожих, вынужденных шарахаться в стороны, чтобы не угодить под копыта Джиди’ина, и на перевернутые портшезы и кареты, намертво сцепившиеся колесами с тележками торговцев. Башир и его салдэйцы с трудом поспевали за ним на своих низкорослых лошадках. Ранд и сам не знал, чего ради несется сломя голову – ничего срочного в полученных новостях не было, – но, по мере того как унималась дрожь в руках и ногах, он все более отчетливо ощущал присутствие Аланны. Он чувствовал ее. Словно она прокралась в его голову и обосновалась там. Но если он ее чувствует, то, наверное, точно так же чувствует его и она? А что еще она может? Что еще? Ему необходимо от нее избавиться.

«Гордыня!» – рассмеялся Льюс Тэрин, и на сей раз Ранд не пытался заставить его молчать.

Он стремился вовсе не во дворец, ибо держал в уме совершенно иное место, но для Перемещения требовалось знать отправную точку едва ли не лучше, чем место прибытия. У Южной конюшни он бросил конюху в кожаном жилете поводья своего скакуна и бегом припустил по коридорам. Длинные ноги помогли ему значительно опередить салдэйцев. Слуги удивленно таращились, отвешивали поклоны или приседали, а он, не замечая никого, мчался мимо. Оказавшись в Тронном зале, он мгновенно ухватился за саидин, открыл врата перехода и, выскочив на прогалину возле фермы, отпустил Источник.

Ранд с глубоким вздохом опустился на колени среди сухих листьев. Висящее над оголенными ветвями солнце опалило его жаром – он уже довольно давно утратил необходимую концентрацию. Аланну он ощущал и здесь. Возможно, несколько слабее, но во всяком случае мог точно указать направление, в котором она находится. Даже с закрытыми глазами.

На миг он снова взялся за саидин – за этот бушующий поток огня, льда и омерзительной скверны, – и в руке у него появился сотворенный из пламени меч. Ранд не помнил, чтобы он думал об этом клинке, Огненном, с темнеющим на слегка изогнутом красном клинке клеймом в виде цапли, хотя зажатая в ладони длинная рукоять была тверда и прохладна. Ни пустота, ни Сила ничего не изменили – Аланна по-прежнему оставалась там, наблюдая за ним в уголке его сознания.

С горьким смешком Ранд отпустил Источник. А ведь он был так уверен в себе. Всего-то-навсего две Айз Седай. Конечно, как ему не справиться с ними, ведь справлялся же он с Эгвейн и Илэйн. Что они могли ему сделать?

Он понял, что все еще смеется, никак не может остановиться. Что ж, его глупая гордость и впрямь смешна. Самоуверенность… Помнится, когда он и Сто спутников запечатали Проход, ему тоже казалось, что мир и спокойствие обеспечены теперь навеки…

Листья зашелестели, когда Ранд заставил себя подняться на ноги.

– Не я, – прохрипел он. – Это был не я! Убирайтесь из моей головы! Вы все, прочь из моей головы!

Голос Льюса Тэрина превратился в отдаленное бормотание. Аланна молчала и терпеливо выжидала где-то на задворках сознания. И голос, похоже, ее побаивался.

Ранд старательно отряхнул приставшие к коленям листья. Он не поддастся и не уступит. Айз Седай нельзя доверять ни в чем – отныне он это запомнит. «Человек без веры все равно что мертвец», – съязвил Льюс Тэрин.

Он не сдастся.