Властелин Хаоса

– Это, – ответил за Мангина Руарк, коснувшись своего левого запястья. Значит, то был Дракон Руидина. Вожди кланов никогда не выставляли напоказ эти знаки, даже не говорили о них, ибо все связанное с Руидином было окружено тайной. – Правда, он, разумеется, сделал это иголкой и чернилами.

Татуировка.

– Он выдавал себя за вождя клана? – Ранд чувствовал, что просто-напросто пытается оправдать Мангина. «…Будет повешен». Избавить его от виселицы, ведь Мангин последовал за ним одним из первых.

– Нет, – ответил Мангин. – Он был нетрезв и похвалялся тем, чем не следовало. Я вижу твои глаза, Ранд ал’Тор, – айилец неожиданно ухмыльнулся, – и понимаю, в чем тут загвоздка. Я был прав, убив его, но теперь у меня к тебе тох.

– Ты был не прав. И знаешь, что полагается за убийство.

– Знаю. Веревка на шею, так ведь принято в мокрых землях. – Мангин задумчиво кивнул. – Скажи, когда и куда мне явиться, я буду там вовремя. Да обретешь ты прохладу и воду, Ранд ал’Тор.

– Да обретешь ты прохладу и воду, Мангин, – печально отозвался Ранд.

– Полагаю, – промолвила Берелейн, как только за айильцем закрылись двери, – он и впрямь добровольно придет прямо к виселице. И не смотри на меня так, Руарк. Я не собираюсь возражать ему или оспаривать айильские представления о чести.

– Шесть дней! – прорычал, повернувшись к ней, Ранд. – Вы оба прекрасно знали, зачем он сюда заявился. Знали уже шесть дней, но предпочли ничего не делать, а свалить все на меня. Убийство есть убийство, Берелейн.

Первенствующая Майена царственно приосанилась, но голос ее звучал не слишком уверенно – она оправдывалась:

– Я не привыкла, чтобы ко мне приходили и сознавались в только что совершенном убийстве. Проклятый джи’и’тох! Чтоб им провалиться, айильцам этим, с их треклятой честью! – Странно было слышать, как с уст такой женщины слетает брань.

– У тебя нет причин сердиться на нее, Ранд ал’Тор, – вставил Руарк. – Тох Мангина не на ней, а на тебе. Или на мне.

– Его тох на том, кого он убил, – холодно отозвался Ранд, и Руарк взглянул на него с удивлением. – Когда в другой раз узнаете об убийстве, нечего дожидаться меня. Исполняйте закон!

Может быть, в другой раз ему не придется самому посылать на казнь человека, которого он знал и ценил. Хотя Ранд понимал, что, если потребуется, сделает это снова, как бы ни было горько. Во что он превратился?

«Колесо человеческой жизни, – пробормотал Льюс Тэрин. – Никакой жалости. Никаких сожалений».

Глава 18 Горечь одиночества

Ну, какие еще проблемы, по вашему мнению, должен решить я? – Тоном, каким был задан этот вопрос, Ранд недвусмысленно дал понять, что, по его мнению, проблемы Кайриэна им надлежало решать самим. После этих слов Ранда Берелейн покраснела:

– Хорошо. Назначьте день, когда будет повешен Мангин.

«Коли ноша тяжеловата, – хрипло рассмеялся Льюс Тэрин, – самое милое дело переложить ее на других».

Он, Ранд, за это в ответе. Это его долг. Ранд со вздохом выпрямил спину, чтобы непосильная тяжесть не сокрушила его.

– Повесьте его завтра. Передайте ему – таково мое решение. – Ранд замолк, обвел собеседников свирепым взглядом и неожиданно понял, что ждет отклика не от них, а от Льюса Тэрина. От мертвеца, давным-давно умершего безумца! – А сейчас я отправляюсь в школу.

Последовали возражения. Руарк указал на то, что Хранительницы Мудрости, по всей вероятности, уже покинули свои палатки и направляются во дворец, Берелейн твердила, что вельможи из Тира и Кайриэна станут спрашивать, где она прячет лорда Дракона. Ранд посоветовал сказать правду, а заодно распорядился, чтобы за ним не тащилась целая орава.

– Когда сочту нужным, тогда и вернусь, – заявил он напоследок, подхватил Драконов скипетр и ушел. Руарк и Берелейн выглядели так, словно наелись кислых слив.

Завидя его, дожидавшиеся в коридоре Джалани и молодой – ненамного старше Девы – рыжеволосый воин из Красных Щитов быстро переглянулись и легко поднялись на ноги. Больше поблизости никого не было, если не считать сновавшей туда-сюда челяди, – только эти двое. Ранд задумался, уж не побороться ли пришлось Уриену с Сулин, чтобы так случилось.

Знаком приказав Деве и Красному Щиту следовать за ним, Ранд направился прямиком к ближайшей конюшне, просторному помещению, где и стойла, и подпиравшие высокий потолок колонны были изготовлены из зеленоватого мрамора. Главный конюх, жилистый лопоухий малый в короткой кожаной куртке с эмблемой Восходящего солнца Кайриэна, был настолько потрясен появлением лорда Дракона в сопровождении всего-навсего двух айильцев, что довольно долго таращился на дверь – все ждал, когда же появится остальная свита, не переставая беспрерывно кланяться Ранду. Тот уж было решил, что коня ему не дождаться вовеки, но тут конюх наконец опомнился.

– Коня для лорда Дракона! – зычно выкрикнул он, и шестеро подручных со всех ног бросились готовить рослого, свирепого с виду гнедого мерина.