Властелин Хаоса

– Стражем? – переспросил Мэт, пряча камушки в седельную суму. Конечно, камней можно набрать где угодно, но эти приглянулись ему необычной расцветкой. Кроме них, он хранил в суме орлиное перо и обломок белого как снег, выветренного камня, некогда испещренного письменами, ныне совершенно стершимися. Там, откуда Мэт прихватил его, остался диковинный валун – вроде головы огромной каменной статуи, – но ту штуковину удалось бы увезти разве что на возу. – Нет, не задумывался. По мне, так все эти Стражи – простофили, позволяющие Айз Седай водить их за нос. С чего ты вообще о них вспомнил?

Налесин пожал плечами. Он обливался потом, но его кафтан – сегодня красный в синюю полоску – оставался наглухо застегнутым. Мэт свой кафтан носил нараспашку, но все равно страдал от жары.

– Сам не знаю; наверное, из-за тех Айз Седай. Ну конечно, сгори моя душа, это из-за них в голову лезут такие мысли. Сгори моя душа, хотелось бы знать, что они затевают. – Налесин имел в виду Айз Седай, находившихся по другую сторону Эринин и, по слухам, спешивших то ли вверх, то ли вниз по течению.

– А по мне, так лучше о них вовсе не думать, – пробормотал Мэт, непроизвольно коснувшись серебряной лисьей головы. Даже с этой штуковиной он был рад тому, что от Айз Седай его отделяет река. На каждом из пяти суденышек плыло по нескольку солдат Отряда. Селения у реки попадались нечасто, но, выполняя приказ, суда Мэта причаливали у каждого, и солдаты сходили на берег, стараясь разузнать, что творится в окрестностях. Однако новостей оказывалось мало, а те, что были, по большей части не радовали. Известие о собравшихся за рекой Айз Седай представлялось еще не самым худшим.

– Как же о них не думать? Вот по-твоему, правду ли говорят, будто Логайн был марионеткой Башни? – поинтересовался Талманес. Об этом в Отряде прослышали всего два дня назад.

Прежде чем ответить, Мэт сдвинул шляпу на затылок и утер пот со лба. Может, хоть к ночи станет чуточку прохладнее. Но ни вина, ни эля, ни женщин, ни азартных игр – никаких удовольствий ждать не приходится. Каким же нужно быть идиотом, чтобы по доброй воле пойти в солдаты?

– Я бы сказал так: эти Айз Седай на все способны. – Подсунув палец, Мэт ослабил шейный платок. Вот Стражи, те, ежели судить по Лану, вовсе никогда не потеют. – А сам-то ты, Талманес, случаем, не был раньше Айз Седай? А ну, признавайся!

Дайрид зашелся от смеха, а Налесин так и вовсе чуть с лошади не свалился. Талманес поначалу недоуменно вытаращился, но все же ухмыльнулся. Даже хохотнул разок. Какое-никакое чувство юмора у него все же было. Впрочем, вскоре к Талманесу вернулась обычная серьезность.

– А как насчет принявших Дракона? Если правда, что о них толкуют, неприятностей не оберешься.

Смех мгновенно смолк, его как топором обрубило.

Мэт поморщился. Слух о том, что где-то в Муранди люди, называющие себя принявшими Дракона, или преданными Дракону, жгут деревни и, хуже того, убивают всех отказавшихся присягнуть Возрожденному Дракону, не щадя ни старых, ни малых, был подхвачен только вчера.

– Ранд с ними разберется и все уладит. Принявшие Дракона, Айз Седай – это все его дела. У нас своих забот полно, – произнес Мэт.

Похоже, его слова веселья остальным не добавили. Слишком много сожженных деревень видели они по пути и знали, что, прежде чем доберутся до Тира, увидят их еще больше. Каким же надо быть идиотом, чтобы по доброй воле пойти в солдаты?!

На вершину маячившего впереди холма взлетел всадник и, завидев Мэта, напрямик, не разбирая дороги, галопом поскакал ему навстречу. Подняв руку, Мэт остановил колонну.

– Привал, – скомандовал он и, подумав, добавил: – Не надо труб.

«Привал, привал», – прокатилось по рядам. Мэт не оглядывался, он не сводил глаз с всадника. Натянув узду, Чел Ванин остановил своего мышастого мерина перед Мэтом. Потный лысеющий толстяк в мешковатом грубошерстном сером кафтане, казалось, болтался на лошади, словно куль с овсом, но на деле был прирожденным наездником, не знавшим себе равных.

В свое время, еще не добравшись до Мироуна, Мэт немало удивил Налесина, Дайрида и Талманеса, поинтересовавшись, нет ли среди их солдат ловких браконьеров и конокрадов – таких, про которых хоть все и знают, что они не в ладах с законом, но уличить не могут. Поначалу они отнекивались, особенно двое лордов, утверждая, что таких под их командованием не сыщется, но в конце концов назвали имена трех кайриэнцев, двух тайренцев и двух андорцев. Последнее несколько озадачило Мэта: когда это андорцы, только-только вступившие в Отряд, успели прославиться подобным образом? Но видать, слухами земля полнится.