Властелин Хаоса

– Люди есть люди, независимо от их сана, – серьезно сказала она.

Чеза с сияющим видом извлекла из шкафа голубое платье. Пусть на это место ее определила Шириам, но теперь она – горничная Престола Амерлин и служить будет самой Амерлин, а не кому-то там еще. И она не соврала – день сегодня и вправду важный.

Несмотря на бурчанье Чезы насчет того, что глотать, не жуя, – только желудок портить, а с утра нет ничего полезнее теплого молока с медом и пряностями, Эгвейн быстро позавтракала, почистила зубы, умылась, позволила Чезе пару раз провести щеткой по волосам, со всей возможной поспешностью натянула через голову шелковое платье и, лишь набросив на плечи семиполосный палантин, подошла к высокому зеркалу и вгляделась в свое отражение. Не слишком-то она похожа на настоящую Амерлин.

«Но я – Амерлин. Это не сон».

Внизу, в большой комнате, были расставлены столы, но за ними, как и ночью, никто не сидел. В помещении находились лишь члены Совета, при шалях, сбившиеся кучками по своим Айя, и Шириам. Та стояла одна. При виде Эгвейн все стихли, а когда она спустилась по лестнице, присели в глубоком реверансе. Романда и Лилейн пристально на нее посмотрели, а потом, нарочито не глядя на Шириам, отвернулись и возобновили свой разговор. Эгвейн молчала. Айз Седай ждали, поглядывая на нее, и переговаривались лишь шепотом, который, впрочем, звучал довольно громко. Достав из рукава платок, Эгвейн отерла лицо. Ни одна из них не потела.

Шириам подошла поближе и, склонившись к Эгвейн, тихонько сказала:

– Все будет хорошо. Главное, ничего не забудь.

Прошлой ночью, помимо всего прочего, они подготовили речь, которую сегодня Эгвейн должна была произнести публично.

Эгвейн кивнула. Странное дело, кажется, она ничуточки не боялась.

– Не волнуйся, – промолвила Шириам, видимо считавшая, что у ее подопечной дрожат колени, и хотела добавить что-то еще, но не успела.

– Пора, – громко возгласила Романда.

Восседающие, под шорох юбок, выстроились по старшинству – на сей раз первой была Романда – и направились к выходу. Двинулась и Эгвейн, удивляясь тому, что у нее не выворачивает от страха желудок. Может быть, Чеза была права и ее подкрепило теплое молоко?

В повисшей на улице тишине прозвучал громовой голос Романды:

– Мы обрели Амерлин!

Эгвейн выступила вперед, и ее буквально опалило жаром – не ожидала она такой духоты в столь ранний час. Сойдя с крыльца, она тут же ступила на сотканную из Воздуха платформу: выстроившихся двумя рядами по обе стороны от нее восседающих окружало свечение саидар.

– Ныне, – нараспев возглашала Романда, – я представляю вам Эгвейн ал’Вир, Блюстительницу печатей, Пламя Тар Валона, Престол Амерлин!

С каждым словом Романды не видимая ни для кого, кроме способных направлять Силу, платформа поднималась все выше и выше; и когда титул был провозглашен полностью, Эгвейн оказалась почти на уровне соломенной крыши, где ее видели отовсюду. Айз Седай свили еще одно плетение, и Эгвейн окружило мерцание, усиливая сверкающий ореол солнечных лучей.

Улицы Салидара были забиты народом. Люди толпились на каждом крыльце, высовывались изо всех окон и заполняли все крыши, кроме крыши самой Малой Башни. Приветственные крики толпы едва не заглушили даже голос Романды. Эгвейн обвела взглядом людское море в поисках Найнив и Илэйн, но в таком столпотворении трудно было кого-нибудь приметить. Выждав, когда стихнет гомон – ей казалось, что на это ушли века, – Эгвейн заговорила. Плетение, усиливавшее голос Романды, сместилось теперь к ней.

Шириам с компанией подготовили для нее прекрасную речь. Такую, что Эгвейн и вправду могла бы произнести ее без тени смущения – будь она в два, а еще лучше в три раза старше. Но старше она не была, а потому позволила себе внести в речь несколько поправок.

– Всех нас, собравшихся здесь, объединяет стремление к торжеству истины и справедливости, во имя чего самозваная Амерлин Элайда будет низложена!

В этой фразе было допущено лишь одно искажение – вместо «должна быть низложена» Эгвейн сказала «будет». Ей показалось, что так звучит лучше – больше уверенности и силы.

– Как Амерлин я поведу вас по пути истины и не сверну с него, чего ожидаю и от всех вас…

По ее мнению, сказано было почти все, что нужно, – не висеть же ей над крышей битый час, пересказывая заготовленную Шириам речь слово в слово.

– Первым своим повелением я назначаю своей хранительницей летописей Шириам Байанар.