Властелин Хаоса

Внимание Вилнара привлекла вышедшая из высокого, наверное, принадлежавшего зажиточному купцу дома стройная женщина, которую несколько портил мясистый нос. Хмуро оглядевшись по сторонам, она нахлобучила широкополую соломенную шляпу и поспешила прочь. Вилнар покачал головой. С первого взгляда он не сказал бы, сколько ей лет. Но этого недостаточно. Он точно знал, как распознать Айз Седай. Пусть Джидар твердит, будто они до того прекрасны, что их улыбка разит насмерть, пусть Риссен уверяет, будто каждая из них на целый фут выше любого мужчины, – все это чепуха. Он, Вилнар, точно знал – лица Айз Седай лишены признаков возраста. Время над ними не властно. Уж такое лицо наверняка ни с чем не спутаешь.

Но как только патруль свернул к увенчанной надвратной башней сводчатой арке Беломостных ворот, Вилнар мигом и думать забыл об Айз Седай. Прямо за воротами вдоль дороги располагался один из фермерских рынков – огороженные загоны, полные телят, свиней, овец, уток и кур, и длинные ряды сложенных из камня лавчонок под пурпурными и красными черепичными крышами, где торговали всякой всячиной, от бобов до репы. Обычно у ворот стоял разноголосый гомон, торговцы вовсю зазывали покупателей, но сейчас там царила тишина. Нарушали ее разве что содержавшиеся в загонах животные. А причиной тому было появление одной из самых диковинных процессий, какие Вилнару доводилось видеть.

Длинной колонной, по четыре в ряд, к воротам приближались ехавшие верхом фермеры. Обычные фермеры, если судить по грубым домотканым кафтанам, только вот за спиной у каждого висел длиннющий – прежде Вилнар таких и не видывал – лук, на поясе с одной стороны – полный стрел колчан, а с другой – кинжал или короткий меч. Замыкала колонну вереница повозок, а во главе ее несли белое знамя с красной каймой и красным же изображением волчьей головы. Под знаменем собралась чудна`я компания, под стать всей этой колонне. Три айильца – один мужчина и две Девы, – разумеется, двигались пешком, а рядом с ними ехал какой-то малый в ярком кафтане в зеленую полоску и ядовито-желтых штанах. Вроде бы Лудильщик, но за спиной у него висел меч. Он вел в поводу здоровенного, под стать нашунскому тяжеловозу, коня, на спине которого красовалось седло, годное разве что для великана. Главным, судя по всему, был могучий, широкоплечий парень с всклокоченной шевелюрой и короткой бородкой, на поясе которого висел весьма грозный с виду топор. А бок о бок с этим малым, не сводя с него влюбленного взгляда, ехала салдэйская женщина…

Вилнар подался вперед – он узнал ее. Узнал и подумал о лорде Башире, находившемся сейчас в королевском дворце. Потом Вилнар вспомнил о леди Дейре – она тоже пребывала во дворце, – и сердце его упало. Вздумай какая-нибудь из Айз Седай взмахнуть рукой и превратить всех этих людей в троллоков, Вилнар только бы обрадовался. Вот и доигрался, нечего предаваться на дежурстве пустым мечтаниям. Думай он больше о деле, патруль бы давно миновал ворота. Но теперь следовало действовать согласно приказу.

Гадая, не станет ли его голова мячиком для леди Дейры, Вилнар выстроил своих людей в проеме ворот.

Шагах в десяти от городских ворот Перрин натянул поводья и остановил своего мышастого жеребца. Ходок обрадовался возможности отдохнуть – он не любил жары. В воротах, преграждая дорогу, выстроились всадники, судя по ястребиным носам и раскосым глазам – салдэйцы. Некоторые имели черные бороды, другие – густые усы, а кто-то был гладко выбрит, и все, кроме одного, держались за рукояти мечей. С их стороны повеял легкий ветерок – запаха страха не было. Перрин обернулся к Фэйли, но она склонилась над выгнутой шеей Ласточки и сосредоточенно рассматривала уздечку. Пахло от нее травяным мылом – и тревогой. Еще миль за двести до Кэймлина они услышали, что в городе салдэйское войско и командует им вроде бы отец Фэйли. Фэйли почему-то считала, что ее мать тоже в Кэймлине. Правда, она уверяла, будто ни то ни другое ее ничуть не волнует.

– Нам даже лучники не потребуются, – тихо произнес Айрам, поглаживая торчащую над плечом рукоять меча. Его темные глаза горели, а запах говорил о решимости. – Их всего-то десяток. Мы и вдвоем запросто прорвемся.

Гаул поднял вуаль; само собой, так же поступили и Байн с Чиад, державшиеся со стороны Фэйли.

– Никаких лучников и никаких прорывов, – распорядился Перрин. – И никаких копий, Гаул.

К Девам он обращаться не стал – они все равно слушались только Фэйли. А она все не могла оторваться от своей уздечки, даже головы не поднимала.

Гаул опустил вуаль и покачал головой. Айрам разочарованно насупился.

Перрин снова повернулся к салдэйцам. Зная, что его желтые глаза порой пугают людей, он старался говорить как можно мягче:

– Мое имя Перрин Айбара. Думаю, Ранд ал’Тор захочет меня видеть.

Бородатый малый – единственный, кто не держался за меч, – слегка поклонился в седле: