Властелин Колец

Позади них багровое солнце клонилось к холмам, и вечерние сумерки начались прежде, чем путники миновали наконец длинный прямой отрезок дороги. С этого места основной путь уводил влево, к Йольским низинам и Стоку, но вправо отходила дорожка, которая, петляя, вела через древнюю дубовую рощу к Лесному Пределу. "Вот сюда мы и свернём", — сказал Фродо.

Недалеко от развилки хоббиты набрели на громадный рухнувший ствол. Дерево всё ещё жило, хотя его поломанная крона широко раскинулась по земле: на некоторых сучьях ещё сохранилась листва. Ствол был дуплистый, из-за чего, очевидно, и свалился когда-то с громким треском. Хоббиты забрались внутрь и устроились на подстилке из старой листвы и трухи. Они отдохнули, слегка перекусили, тихонько переговариваясь и время от времени прислушиваясь.

Когда они снова вернулись на дорогу, наступили сумерки. В сучьях пел западный ветер. Листва шелестела. Вскоре дорога начала постепенно, но неуклонно теряться во тьме. На тёмном востоке появились первые звёзды. Чтобы приободриться, хоббиты маршировали в ряд и в ногу. Постепенно, когда звёзды высыпали гуще и ярче, чувство тревоги оставило их, и они перестали напряжённо прислушиваться, не загремят ли копыта. Путники начали даже, как принято у хоббитов, когда они долго гуляют и особенно когда приближаются ночной порой к дому, тихонько напевать. В таких случаях обычно поются застольные песни или колыбельные, но сейчас друзья затянули песню странствий (конечно, не без упоминания об ужине и кроватях). Слова сочинил Бильбо Торбинс на старый, как горы, мотив и обучил этой песне Фродо ещё в те времена, когда они гуляли по тропинкам речной долины и говорили о его приключениях.

За каждым углом ждать могут пока
Огромное дерево или скала.
Пусть будет в камине огонь пылать,
Пускай под крышей готова кровать,
Но надо, но надо нам их повидать,
Пока не устали ноги шагать.
Цветы и деревья, листва и трава
Пусть мимо плывут, пусть мимо плывут!
Живые ручьи в зелёных холмах
Пусть рядом бегут, пусть рядом бегут!
За каждым углом ждать могут пока
Неведомый путь, потайные врата.
Сегодня, быть может, свернули мы вбок,
Но завтра, наверно, настанет наш срок
Пойти укромной тропой, что ведёт
От лунных краев до солнца ворот.
Боярышник, сливы, орехи и соты
Оставьте другим! Оставьте другим!
Песочек и скалы, ложбины и воды,
Махните вы им! Махните вы им!
Покиньте свой дом и взгляните кругом,
Любою тропинкой ступайте потом,
Пока не заблещут ночною порой
Лучистые звёздочки над головой.
Тогда повернитесь вы к дому лицом
И живо в постель отправляйтесь потом.
Туманы и сумрак, тучи и мгла
Не будут пугать! Не будут пугать!
Уютен свет лампы, и кухня тепла,
А там и в кровать! А там и в кровать!

Песня кончилась.

— Немедля в кровать! Немедля в кровать! — заорал Пин.

— Тише! — шикнул Фродо. — Как будто снова стук копыт.

Все трое замерли, вслушиваясь, словно тени. По дороге чётко разносился неторопливый цокот, пока ещё сзади, но все ближе — с подветренной стороны. Они тишком перебежали дорогу и юркнули поглубже в густую тень угрюмых дубов.

— Далеко заходить не будем, — сказал Фродо. — Нас не видно, а я хочу поглядеть: неужели ещё один?

— Ладно, — согласился Пин. — Только не забудь про его нос!

Цокот приближался. Прятаться как следует им было уже некогда, и Сэм с Пином схоронились за огромным пнём, а Фродо подполз на пару ярдов поближе к дороге. Светло-серой полосой прорезала она лесной сумрак. Наверху вызвездило, но луны не было.

Копыта стихли. Фродо увидел, как что-то чёрное промелькнуло на освещённом пространстве между деревьями и остановилось — две тени, словно кто-то вёл лошадь, слились с темнотой. Потом чёрная тень возникла там, где они сошли с тропинки, в том самом месте. Она заколыхалась, и Фродо расслышал тихое внимательное сопение, а потом тень словно бы осела и поползла к нему.