Властелин Колец

К середине ночи Фродо отуманил тяжёлый сон. Ему грезилось, будто встаёт молодая луна, и в её бледном свете перед ним возникает чёрная стена скал, прорезанная тёмной аркой, словно огромными воротами. Потом его словно подняли ввысь, и он увидел, что стена скал образует круг, а внутри его — равнина, посреди же равнины — каменный пик, похожий на огромную башню, но не творение рук. На вершине пика стоит человек. Поднимающаяся луна на мгновение зависла над его головой, осветив седые, развевающиеся на ветру волосы. Внизу, на тёмной равнине, перекрикивались свирепые голоса и злобно рычали волки. Луну вдруг перечеркнула крылатая тень; тот, наверху, вскинул руки, и ослепительным лучом ударило из его посоха. Могучий орёл ринулся вниз и унёс его. Голоса взвыли, волки заклацали зубами. Порыв ветра донёс яростный стук копыт — с востока, с востока, с востока. "Чёрные Всадники!" — понял Фродо и проснулся в холодном поту; быстрыми молоточками стучала у него в висках кровь. "Неужели же, — подумал он, — я наберусь храбрости покинуть эти стены?" Он лежал, затаив дыхание, но теперь всё было тихо. Наконец Фродо перевернулся на другой бок и погрузился в сон без сновидений.

Пину, спавшему рядом, снился приятный сон; но вот он изменился. Пин повернулся и застонал. Затем мгновенно проснулся, или подумал, что проснулся, и всё же продолжал слышать в темноте звук, нарушивший его сон: тип-тап, скри-и-п. Шум походил на раздражённое потрескивание ветвей на ветру, пальцы-прутья царапали стену и окно: крак, крак, крак. Неужели здесь под домом ивы? А затем Пин со страхом ощутил, что он вообще не в обычном доме, а внутри ивы, и прислушивается к ужасному сухому скрипучему голосу, который снова смеётся над ним. Он сел, почувствовал, что мягкая подушка уступает его рукам, и облегчённо лег обратно. В ушах эхом прозвучали слова: "Доброй ночи до утра! Ночных звуков и шорохов не бойтесь!". Тут он снова заснул.

Мерри в своём спокойном сне слышал шум падающей воды: вода мягко струилась вниз, а затем растекалась, растекалась неодолимо вокруг всего дома в тёмное безбрежное озеро. Оно бормотало у стен и медленно, но верно поднималось. "Я утону! — подумал Мерри. — Оно проникнет сюда, и я утону". Он почувствовал, что лежит в мягком вязком болоте и, вскакивая, коснулся ногами твердого холодного пола. Тут Мерри вспомнил, где находится, и снова лёг. Ему показалось, что нежный голос произносит: "Сквозь наши окна пробивается только лунный и звёздный свет, да ветер с вершин". Лёгкое дыхание свежего ветерка колыхнуло занавеску. Мерри глубоко вздохнул и погрузился в сон.

Сэм, насколько мог припомнить, спал всю ночь в своё удовольствие, как бревно, если только бревно может быть довольным.

Утро разбудило сразу всех четверых. Том расхаживал по комнате, прищёлкивая, как скворец. Заслышав, что они проснулись, он хлопнул в ладоши и воскликнул: "Эй! Пой, веселись! Пойте, дорогие!" Потом раздвинул жёлтые занавеси, и свет хлынул в широкие окна с запада и с востока.

Они живо вскочили. Фродо подбежал к восточному окну и выглянул в огород, серый от росы. Он-то почти ожидал увидеть прямо под стеной траву, траву, изрытую копытами. А взор его скользнул по высоким бобам на подпорках. Далеко за ними маячила на фоне восхода серая вершина холма. Был рассвет: на востоке позади длинных облаков, похожих на клочья мокрой шерсти и окрашенных по краям алым, желтела сияющая глубина. Небо обещало дождь, но свет быстро разгорался, и на фоне тёмно-зелёной листвы вспыхнули ярко красные бобовые цветы.

Пин глянул из западного окна в туманное озеро. Лес скрывала мгла. Ему почудилось, что он смотрит вниз на покатую облачную крышу. Там была глубокая складка, в которой туман разбивался на волны и перья, — долина Ветлянки. Слева по холму сбегал поток и исчезал в белой дымке. Вблизи был цветник, подёрнутая паутиной ровная живая изгородь, а за ней — седая от росы стриженая трава. Никаких ив он не заметил.

— С добрым утром, пареньки! — крикнул Том, широко распахивая восточное окно. В комнату хлынул свежий воздух, пахнувший дождём. — Солнца нынче нету: тучи с запада пришли, заслонили небо. Скоро должен хлынуть дождик, бойкий и речистый, — пригодится Золотинке для осенней чистки. Поднял я её до света песенкой весёлой. Лежебокам счастья нету — вспомните присловье: "Ранним птахам — сытный завтрак, остальным — вода и травка!" не проспать бы вам до завтра! Поднимайтесь, сони!

Не очень-то поверили хоббиты насчёт воды и травки, но на всякий случай мешкать не стали — и завтракали, пока не отчаялись уплести всё, что было на столе. Хозяева отсутствовали. Том хлопотал по дому: из кухни доносился звон посуды, с лестниц — дробот его башмаков, в открытые окна вдруг долетали обрывки песен. Комната глядела на запад в сторону окутанной туманом долины, окно было открыто. Густой плющ копил морось и порою ронял на землю редкие капли. Прежде чем хоббиты кончили завтракать, тучи слились в сплошную пелену и зарядил дождь. Лес совершенно исчез за отвесным дождевым пологом.