Властелин Колец

Фродо обнаружил, что Бродяжник смотрит прямо на него, будто расслышал или догадался, что речь была о нём. Потом он кивнул и сделал знак рукой, приглашая Фродо к себе. Фродо подошёл, и Бродяжник откинул капюшон: густые чёрные волосы его уже пробила седина, на бледном суровом лице светились проницательные серые глаза.

— Меня зовут Бродяжником, — негромко сказал он. — Я очень рад, что встретил вас, господин… Накручинс, если старина Буттербур не перепутал?

— Он не перепутал, — сухо ответил Фродо. Что-то чересчур пристально его разглядывали.

— Разумеется, нет. Так вот, господин Накручинс, — сказал Бродяжник. — Я бы на вашем месте слегка урезонил своих молодых друзей. Погреться, выпить, поболтать — это всё, конечно, прекрасно, но здесь не Шир. Тут собрался странный народ. Не моё дело, разумеется, — прибавил он, улыбнувшись уголком рта и не спуская глаз с Фродо. — Однако в Пригорье недавно побывали ещё более странные путники.

Фродо выдержал пристальный взгляд и промолчал; а взгляд обратился на Пина; к своему ужасу Фродо понял, что беспечный юный Крол, вдохновлённый успехом толстого Старосты в Михелевых Норках, выдаёт байку про Угощение. Он уже начал изображать Речь и приближался к поразительному Исчезновению.

Фродо рассердился. Конечно, большинство здешних хоббитов ничего не поймёт, просто в очередной раз посмеются над чудаками за Рекой да и всё, но есть и такие (взять того же Буттербура), кто уже кое-что слышал, кому и про исчезновение Бильбо давным-давно известно. Это им мигом напомнит фамилию Торбинс, особенно если в Пригорье о нём уже расспрашивали.

Он закусил губу, думая, что бы сделать. Пин услаждал слушателей и, видно, совсем забылся. Фродо внезапно испугался, что в таком состоянии юному Кролу и про Кольцо сболтнуть не долго, а уж тогда…

— Быстро — прервать! — шепнул ему на ухо Бродяжник.

Фродо вспрыгнул на стол и начал громкую речь. От Пина отвернулись: хоббиты, смеясь и хлопая, уставились на Фродо, полагая, что мистер Накручинс слегка перебрал.

Фродо почувствовал себя полным болваном и принялся, как это было у него в обычае, когда дело доходило до речей, копаться в кармане. Он нащупал цепочку, Кольцо — и ему вдруг до ужаса захотелось надеть его и исчезнуть. Правда, захотелось это будто по чьей-то подсказке со стороны. Он удержался от искушения и сжал Кольцо в горсти — словно затем, чтобы оно не ускользнуло и ничего не натворило. Но вдохновения ему это не прибавило. Для начала Фродо произнёс "несколько приветственных слов", как было принято в Шире.

— Все мы очень тронуты вашим тёплым приёмом, и смею надеяться, что моё краткое пребывание здесь обновит былые узы дружбы между Хоббитанией и Бри, — потом замялся и закашлялся.

Теперь на него глядели все в зале. "Песню!" — крикнул кто-то из хоббитов. "Песню! Песню! — подхватили другие. — Давайте, мистер, спойте что-нибудь новенькое или из старенького, чего мы ещё не слышали!"

Фродо на миг растерялся. Потом от отчаяния затянул забавную песню, которую очень любил Бильбо (и очень гордился ею, так как слова сочинил сам). Она была как раз про трактир, потому, наверное, и вспомнилась. Вот она — целиком, а то нынче из неё помнят только отдельные строки.