Властелин Колец

— Я-то думал, ты любишь ночные прогулки, — произнес Фродо. — Ну ладно, спешить пока некуда. Мерри нас послезавтра ждет. У нас почти два дня в запасе. Сейчас найдем подходящее местечко и сделаем привал.

— Ветер с запада, — заметил Сэм. — Давайте перевалим через холм, там будет тише. Если память мне не изменяет, там сухой ельник.

В пределах двадцати миль вокруг Хоббиттауна Сэм знал каждый кустик, на этом его география кончалась.

Сразу за верхушкой холма действительно был ельник. Они вошли в ароматную смолистую темень, набрали сухих веток и шишек, развели костер. Веселое пламя затрещало у подножия старой ели, а они сидели вокруг костра, пока не начали клевать носами. Потом пристроились между корнями, завернулись в плащи и одеяла и вскоре уже крепко спали. Часового решили не выставлять: здесь, в сердце Хоббитшира, даже Фродо ничего не боялся. Когда костер погас, посмотреть на спящих прибежало несколько зверьков. Через лес по своим делам пробегал лис, остановился на пару минут и принюхался.

«Хоббиты! — подумал он. — Что же дальше будет? Ходят слухи о странных делах в этой стране, но редко приходится слышать, чтобы хоббит спал в лесу под деревом. А тут их трое! Чудно!» Он был совершенно прав, но так никогда и не дознался, в чем дело.

* * *

Утро вставало бледное и мглистое. Первым проснулся Фродо и чуть не заорал, что от корня у него в спине дырка, а шея не сгибается. «Приятная прогулка, как бы не так! — думал он, как обычно в начале любого путешествия. — И почему я не поехал на повозке! Где мои перины и подушки, зачем я только продал их Сумкинсам! Сейчас бы как раз пригодились». Потянувшись, он закричал:

— Вставайте, хоббиты! Чудесное утро!

— Чего в нем чудесного? — Пипин открыл один глаз. — Сэм! Подашь завтрак в полдесятого! Воду для ванны нагрел?

— Ой, нет! — вскочил заспанный Сэм.

Фродо стянул с Пипина одеяло и перекатил его на другой бок, а потом вышел на край леса. Далеко на восходе из густого тумана выплывало красное солнце. Деревья будто тоже плавали в тумане, их стволов видно не было, а кроны отливали кармином и золотом. Немного левей из леса выбегала тропинка, круто спускалась вниз и пропадала в том же тумане.

Налюбовавшись, Фродо вернулся к друзьям, когда Пипин с Сэмом уже разожгли костер.

— Давай воду! — крикнул Пипин. — Где вода?

— Я ее в карманах не ношу, — ответил Фродо.

— Мы думали, ты пошел искать родник, — сказал Пипин, раскрывая мешок с припасами и вынимая кружки. — Не ходил, так сходи хоть сейчас.

— Идем со мной, — попросил Фродо. — И все фляги возьми.

Ручеек у подножия холма сбегал водопадиком с серого камня. Вода была холодна, как лед. Хоббиты наполнили фляги, поплескались и умылись, фыркая от удовольствия.

Пока они позавтракали и собрались в дальнейший путь, было уже десять часов. Стало совсем светло и потеплело. Они сошли с холма, перешли через ручеек, поднялись на следующий холм, потом опять пошли вниз, потом опять вверх, опять вниз, опять на холм… Плащи, одеяла, вода, провиант и все остальное снова стало казаться им невыносимо тяжелым, дорога — ужасно длинной, а день — слишком жарким.

Однако через несколько миль дорога перестала прыгать с горки на горку. Она последний раз зигзагами взбежала на крутой холм, как на стену, и оттуда должна была в последний раз спустить их вниз. С холма открылся вид на широкую долину. В ней плавал туман, вдали над ним бурой полосой обозначились деревья — начало Лесного Предела, а дорога, как струна, уходила далеко-далеко в молоко тумана.

— Эта дорога бесконечна, — сказал Пипин, — а я бесконечно идти не могу. Давно пора за второй завтрак садиться.

И он уселся тут же на обочину. Впереди на востоке за туманом тек Брендидуин и кончался Хоббитшир. Пипин взгрустнул. Сэм подошел к нему, широко открытыми глазами вглядываясь в новый горизонт, за которым лежали неведомые страны.

— А в тех лесах эльфы живут? — спросил он.

— Насколько мне известно, нет, — буркнул Пипин.

Фродо молчал. Он тоже смотрел на восток и на дорогу, будто видел ее впервые. И неожиданно для себя медленно продекламировал:

Убегает Дорога вперед и вперед,
Уходя от родного порога.
И уйду я по ней далеко на восход,
А оттуда — подальше немного.
Расширяется мир, разветвляется путь,
Я шагаю, шаги убыстряя.
Где придется на этом пути отдохнуть,
И куда он ведет — я не знаю…

— Это, вроде, стихи дяди Бильбо, — сказал Пипин. — Или ты ему подражал? Не очень-то вдохновляющие слова.