Властелин Колец

— Да я только сейчас вспомнил, хозяин. Это вот как было: когда я бегал вчера вечером к себе в норку отдать ключи, мой Старик сказал мне: «Привет, Сэм! Я думал, ты утром ушел с господином Фродо. Тут странный чужак спрашивал господина Торбинса из Торбы-в-Холме, вот только сейчас ушел. Я его в Бакбург послал. Совсем он мне не понравился. Он, кажись, здорово расстроился, когда я сказал, что господин Торбинс навсегда уехал из дому. Он на меня прямо зашипел. Меня аж дрожь пробрала». «А что это был за тип?» — спрашиваю я. «Не знаю, — говорит он, — но не хоббит. Он высокий и черный; когда говорил, нагнулся. Наверное, огромина из-за границы. Выговор у него странный». Я не мог задерживаться, хозяин, вы же ждали, и особо не придал этому значения. Старик мой с возрастом подслеповат стал, и темно, наверное, было, когда этот Черный въехал на Холм и наткнулся на него. Он ничего такого не сказал, от этого хуже не вышло, правда, хозяин? Я тоже беды не хотел.

— Деда, конечно, винить не в чем, — согласился Фродо. — Сказать правду, я слышал, как он говорил с чужаком, который, вроде, меня спрашивал. Я чуть не подошел к нему узнать, кто там был. Жаль, что не подошел, и жаль, что ты мне раньше всего не рассказал. Я был бы тогда осторожнее на дороге.

— Может, это разные всадники — чужак Деда и твой Черный? — сказал Пипин. — Мы ушли из Хоббиттауна в полном секрете, непонятно, как бы он нас догнал.

— А вынюхал, — сказал Сэм. — И черный, как мой Старик говорил.

— Почему я Гэндальва не дождался? — пробормотал Фродо. — А может быть, если б ждал, хуже было бы.

— Значит, ты что-то знаешь про этого всадника? — спросил Пипин, услышав его слова. — Или догадался?

— Не знаю, но про такое лучше не догадываться, — сказал Фродо.

— Ладно, братец Фродо! Хочешь секретничать, молчи пока. А нам что делать? Я бы хотел перекусить и чего-нибудь хлебнуть, но мне почему-то кажется, что отсюда надо уносить ноги. Расстроили меня ваши разговоры про нюхающих всадников с невидимыми носами.

— Да, пожалуй, стоит идти дальше. Не останавливаясь, — сказал Фродо. — Но не по дороге, а то вдруг этот всадник вернется или другой проедет. Надо сегодня подальше уйти. До Бакленда еще много миль.

* * *

Темные длинные тени лежали на траве, когда они сворачивали с дороги влево, стараясь все-таки не отходить далеко от Тракта, но выдерживать расстояние, чтобы никто их с дороги не мог увидеть. Трава здесь росла густая и так сплелась, что они с трудом продирали через нее ноги. Земля стала неровной, кусты и деревья — чаще.

Где-то позади зашло за холмы красное солнце, наступил вечер когда они наконец вернулись на дорогу в том месте, где она сворачивала влево, направляясь по низине к Слупкам. Вправо отходила дорога поуже, вилась между деревьями в старой дубовой роще и бежала к Шатровым полянам.

— Нам туда, — сказал Фродо.

Недалеко от развилки торчал огромный пень и лежал поваленный дуб. Он был жив, и на веточках, выросших из давно упавшего остова, еще не завяли листья. Но дуб был с дуплом, в которое можно было залезть через большую трещину. Входа в дупло с дороги не было видно. Друзья с трудом туда протиснулись, посидели на подстилке из трухи и вялых листьев, слегка даже поужинали и вполголоса поговорили, не забывая время от времени прислушиваться.

Когда они снова подкрались к дороге, уже смеркалось. Западный ветер вздыхал в деревьях, тревожно шептались листья, все постепенно окутывал плотный сумрак. Над темным востоком за лесом взошла первая звезда. Хоббиты шли в ряд, плечо к плечу и в ногу, но все равно им было страшновато. Страх прошел лишь через некоторое время, когда звезд стало много и они ярче заблестели в небе. Хоббиты перестали прислушиваться, тихонько запели.

Хоббиты любят петь по дороге, особенно когда приходится возвращаться домой позже обычного. Большинство хоббитов в таких случаях, правда, поют про ужин или мягкую постель, но наши три приятеля запели Дорожную песню (разумеется, не забыв упомянуть в ней и про ужин, и про постель). Песенку сочинил Бильбо, вернее, сочинил только слова, а мелодию использовал старую как горы. Фродо выучил ее, когда они вместе гуляли по долине под Холмом, и Бильбо рассказывал ему о своем Путешествии.