Властелин Колец

Вернувшись, он не стал обнадеживать спутников.

— Мы слишком отклонились к северу, — сказал он. — Надо попытаться исправить оплошность. Иначе мы окажемся на Плато Огров, далеко к северу от Ривенделла. Там обитают тролли, и я почти не знаю тех краев. Может, мы в конце концов унесем оттуда ноги и проберемся в Ривенделл, но потеряем слишком много времени, поскольку путь мне незнаком, да и еды нам не хватит. Словом, выход один — надо пробираться к Бруиненскому Броду.

Весь день они шли вверх по каменистому ущелью. Наконец справа, меж двух гор, отыскался проход в соседнюю долину, которая вела как раз в нужном направлении. К вечеру, однако, на пути встала высокая темная гора; ее безлесый гребень походил на пилу с раскрошившимися зубьями. Выбирать нужно было быстро — или назад, или в гору, третьего пути не было.

Решили взбираться, но на поверку это оказалось весьма и весьма непросто. Вскоре Фродо пришлось спешиться. Хоббиты не раз теряли последнюю надежду затащить пони на очередную кручу, а порой и сами не могли протиснуться среди скал — шутка ли, с такими-то мешками! Когда, вконец измученные, они взобрались на гребень, уже почти стемнело. От узкой седловины между двумя вершинами, где они очутились, почти сразу же начинался крутой спуск. Фродо бросился на землю, дрожа всем телом. Левая рука висела плетью, в плечо словно вонзились ледяные когти. Деревья и скалы маячили перед глазами неясными, размытыми пятнами.

— Дальше нам сегодня не уйти, — сказал Мерри Бродяге. — Фродо и этого хватило. Я страшно за него беспокоюсь. Что будем делать? Думаешь, в Ривенделле его смогут вылечить, если мы туда доберемся?

— Увидим, — ответил Бродяга. — Но здесь, в глуши, я ничем больше не могу ему помочь. Торопиться я вас понуждаю именно из-за Фродо. Но сейчас я с тобой согласен — на сегодня хватит.

— Что с хозяином? — шепотом спросил Сэм, заглядывая в лицо Бродяге. — Рана-то была всего ничего. Да она ведь и зарубцевалась уже! Только белый шрамик остался. Странно только, что шрамик такой холодный на ощупь!

— Фродо имел дело с оружием Врага, — покачал головой Бродяга. — В рану проник яд или какое-то иное тайное зло. Здесь я бессилен. Но не вешай носа, Сэм! Надо надеяться на лучшее!

На высоте ночевать было особенно зябко. В небольшой яме, под узловатыми корнями старой сосны развели небольшой костерок. Похоже было, что в этих местах когда-то добывали камень. Хоббиты сидели у огня, сбившись в кучку. На перевале дул холодный ветер, деревья внизу стонали и вздыхали. Фродо лежал в полудреме. Ему мерещилось, что над головой у него хлопают бесчисленные черные крылья и преследователи кружат над горами, высматривая его с высоты в каждом ущелье и каждой трещине, — только его, и никого больше.

Утро встало яркое, безоблачное. Воздух очистился от дымки, умытое небо залил бледный прозрачный свет. Хоббиты встряхнулись, повеселели и с нетерпением ждали восхода, мечтая согреть закоченевшие руки и ноги. Скорее бы солнышко! Когда совсем рассвело, Бродяга взял с собой Мерри и отправился разведать дорогу на восток от перевала. Когда они вернулись — на этот раз с обнадеживающими новостями, — солнце уже встало и сияло вовсю. Оказалось, что направление на этот раз выбрано более-менее правильно. Если удастся спуститься на ту сторону, горы останутся слева… Впереди снова блеснула Шумливая; теперь Бродяга знал, что, хотя дороги к Броду сверху не видно, до Бруинена уже рукой подать.

— Придется еще раз выйти на Тракт, — сказал он. — Пробираться к реке через горы — чистое безумие. Какая бы опасность нас ни подстерегала, путь один: вперед, по Тракту!

Позавтракав, они сразу снялись с места. Спускались медленно и осторожно, но, вопреки опасениям, без особых трудностей: склон с этой стороны был довольно пологим. Вскоре Фродо снова смог сесть в седло. Тощий пони Билла Осины обнаружил недюжинный талант по части отыскивания ровной дороги среди камней и, как мог, старался не растрясти всадника. Компания снова воспрянула духом. Даже Фродо почувствовал себя на утреннем пригреве немного лучше, хотя время от времени глаза его по-прежнему застилал странный туман, и он проводил рукой по лбу, пытаясь его стряхнуть.

Пиппин шел, немного обгоняя остальных. Вдруг, обернувшись, он крикнул товарищам:

— Смотрите! Тропа!

Догнав его, друзья убедились, что он не ошибся: под ногами явственно обозначилось начало тропы — петляя, она поднималась из раскинувшихся внизу лесов и пропадала на вершине горы. Местами она совершенно исчезала в зарослях, кое-где ее загромождали камни и поваленные деревья — но видно было, что когда-то тропа была торной. Похоже, расчистили ее на редкость сильные руки, а протоптали на диво тяжелые ножищи. То и дело по сторонам попадались срубленные, а то и просто обломанные старые деревья и огромные куски скал, расколотые или сдвинутые в сторону, чтобы дать дорогу идущему.