Властелин Колец

— Скажете тоже — клады! — запротестовал Сэм. — Но попробую что-нибудь подыскать… Разве что эта песенка сойдет? Тут, конечно, не стихи, так — чепуховина. Смотрел, смотрел я на эти старые каменюки, да и вспомнил ее.

Встав, он заложил руки за спину, как ученик, и запел на старый, хорошо знакомый мотив:

Тролль, зол и гол, худой, как кол,
Сто лет сосал пустой мосол.
Уж сколько лет, как мяса нет,
Поскольку место дико, —
Поди-ка! Найди-ка!
И мяса ни куска на стол —
А это както дико!

Но к Троллю в дом явился Том:

«Ты что сосешь, сопя при том?!
Ага! То дядина нога!
Но дядя же в могиле!
Закрыли! Зарыли!
Давно уж он на свете том,
И прах лежит в могиле».

Тролль прорычал: «Да! Я украл!

Но ведь проступок мой так мал!
Зачем она ему нужна —
Ведь умер старикашка!
Не ляжка! Костяшка!
Ну разве Троллю б отказал
Покойный старикашка?!»

«Ну и позор! Ты просто вор!

С каких это ведется пор,
Что можно брать останки дядь?!
Верни назад, ворюга!
Бандюга! Хапуга!
Отдай! И кончен разговор!
Гони мосол, ворюга!»

Но, зол и бел, Тролль прошипел:

«Давненько я мясца не ел!
А свежий гость — не то что кость!
Тебя я съем, пожалуй!
Эй, малый! Пожалуй!
И час обеда подоспел —
Тебя я съем, пожалуй!»

Но Том наш не был дураком

И Тролля угостил пинком:
Уж он вломил, что было сил, —
Давно нога зудела!
За дело! За дело!
Досталось Троллю поделом
По заднице за дело!

Хотя гола, но, как скала,

У Тролля задница была.
Не ждал притом такого Том
И закричал невольно:
«Ой, больно! Довольно!»
А Тролля шутка развлекла —
Нисколечки не больно!

Вернулся Том, уныл и хром,

Домой с огромным синяком!
А Тролль с ухмылкой — хоть бы хны! —
Залез в свою берлогу —
И ногу, ей-богу,
Не бросит нипочем!
Ей-богу!

— Надо принять к сведению! — расхохотался Мерри. — Вовремя ты сообразил, Бродяга, что его надо именно палкой огреть. А то, чего доброго, отбил бы себе кулак!

— Откуда ты выудил эту песенку, Сэм? — спросил, отсмеявшись, Пиппин. — Что-то я таких слов на этот мотив не помню.

Сэм промямлил что-то неразборчивое.

— Из головы, наверное, взял, — догадался Фродо. — Про Сэма Гэмги я теперь каждый день узнаю что-нибудь новенькое! То он заговорщик, то заправский шутник… Надо думать, кончит он свою жизнь тем, что станет волшебником — или, может, героем?

— Вот не было печали! — запротестовал Сэм. — Не хочу я быть волшебником! И героем — тоже! Спасибочки!

День клонился к вечеру, когда они покинули поляну и углубились в лес. По-видимому, они шли тем же путем, что Гэндальф, Бильбо и гномы много лет назад, и через несколько верст оказались на высоком обрыве. Внизу лежал Тракт. Оставив Шумливую и ее узкую долину далеко позади, Тракт, тесно прижимаясь к подножию гор, бежал к Броду, петляя среди лесов и заросших вереском склонов. По дороге вниз Бродяга показал хоббитам прятавшийся в траве камень. На нем виднелись полустертые, грубо высеченные гномьи руны и еще какие-то непонятные значки.

— Ба! — воскликнул Мерри. — Да это ж, верно, тот самый камень, что указывал, где закопано троллево золотишко! Признавайся, Фродо, Бильбо свою долю всю растранжирил или осталось что-нибудь?

Фродо посмотрел на камень и пожалел в душе, что Бильбо не догадался привезти из похода сокровище поскромнее — что-нибудь обычное, в меру опасное и в меру соблазнительное: золото троллей, например. Угораздило же его!..

— Не осталось ничегошеньки, — ответил он. — Бильбо все роздал, все подчистую. Он говорил, не было у него ощущения, что это доброе золото. Тролли-то его, небось, награбили.