Властелин колец

— Привет! С добрым утром! — сказал Бильбо. — Ну, как ты? Готов к Большому Совету?

— Готов к чему угодно, — отозвался Фродо. — Но больше всего мне хотелось бы побродить сегодня по долине. Я хочу подняться вон к той сосновой роще, — и он указал вдаль на северный склон Светлояра.

— Сходишь потом — если успеешь, — проговорил Гэндальф. — Пока еще рано строить планы. Нам сегодня надо многое выслушать и решить.

***

Внезапно в их разговор ворвался чистый удар колокола.

— Этот колокол созывает на Совет Эльронда, — Гэндальф поднялся. — Идемте! Вы с Бильбо тоже приглашены.

Фродо и Бильбо поспешили за магом назад к дому по вьющейся тропинке. Позади, неприглашенный и на время забытый, трусил Сэм.

Гэндальф привел их на веранду, где вчера вечером Фродо нашел своих друзей. Долину заливал чистый свет осеннего утра. Внизу, в ущелье, глухо ревел бешеный Бруинен. Пели птицы; всепоглощающий покой накрыл земли. Собственный жуткий поход и слухи о растущей над миром тьме казались уже Фродо просто кошмарным сном; но лица, что повернулись им навстречу, были мрачны.

Там был Эльронд и другие члены Совета. Фродо узнал Глорфиндэля и Глоина; в углу одиноко сидел Бродник, снова одетый в старый дорожный плащ. Эльронд указал Фродо на скамью рядом с собой и представил его собравшимся, сказав:

— Вот, друзья мои, хоббит — Фродо, сын Дрого. Немногие добирались сюда сквозь большие опасности или по делу, столь же важному.

Потом он назвал тех, кого Фродо не встречал прежде. Сбоку от Глоина сидел гном помоложе — его сын Гимли. Рядом с Глорфиндэлем расположились советники дома Эльронда во главе с Эрестором; с ними был Галдор, эльф из Серебристой Гавани, посланец Цирдана-Корабела. Был и еще один незнакомый эльф, одетый в зеленовато-коричневое — Леголас, вестник своего отца Трандуиля, Владыки эльфов Северного Лихолесья. А чуть поодаль сидел высокий человек с красивым благородным лицом, черноволосый и сероглазый, суровый и гордый на вид. Он был одет и обут, как для долгого пути верхом; и действительно, хотя одежды его были богаты, а плащ подбит мехом, их покрывали пятна и грязь нелегкой дороги. На груди его лежало серебряное ожерелье с белым алмазом. Вьющиеся волосы падали на плечи. Большой, оправленный в серебро рог лежал на его коленях. Человек смотрел на Бильбо и Фродо с неожиданным удивлением.

— Это, — сказал Эльронд, поворачиваясь к Гэндальфу, — Боромир, воин с Юга. Он прибыл на рассвете и просит совета. Я предложил ему прийти, ибо здесь он получит ответ на свои вопросы.

***

Нет нужды пересказывать здесь всё, о чем шла речь на Совете. Много было сказало о событиях в мире — особенно на Юге и в пустынных краях к востоку от Мглистого Хребта. Обо всем этом до Фродо уже доходили слухи; но рассказ Глоина был ему внове и, когда заговорил гном, он стал слушать внимательней.

— Много лет назад, — сказал Глоин, — смутная тень беспокойства объяла мой народ. Откуда она взялась, мы сперва не поняли. Поползли слухи, тайные шепоты: говорили, что мы заперлись в тупике, а за ним, в мире, лежат богатства и слава. Кое-кто вспомнил о Мории — могучем царстве наших отцов, которое мы зовем Казад-Дум; они заявляли, что теперь у нас, наконец, есть силы вернуться туда — Глоин вздохнул. — Мория! Мория! Чудо Северного мира! Слишком глубоко зарылись Дети Дарина — и разбудили Безымянный Ужас. Давным-давно опустели ее жилые яруса. Но теперь мы снова говорим о ней с тоской — и страхом, ибо долгие века ни один гном не решался войти в Ворота Казад-Дума, кроме Трора — и он пал. Наконец про это услышал Балин и решил идти; и, хотя Даин отпускал его с неохотой, он сманил с собой Ори и Оина, и многих других, и они ушли на юг.

С тех пор минуло около тридцати лет. Сначала приходили вести, и они были радостными: Мория оказалась свободной, говорили гонцы, и там начата большая работа. Потом наступило молчание, и с тех пор мы не получили из Мории ни слова.

А около года назад к Даину явился посланец, но не из Мории — из Мордора: он приехал ночью и вызвал Даина к воротам. Саурон Великий, сказал он, ищет нашей дружбы. И он готов, как в древности, дать нам Кольца. А ему надобно знать все о хоббитах — что они за народ и где живут. «Ибо Саурону известно, — сказал посол, — что одного из них вы некогда знали».

Мы были очень встревожены и не ответили. Тогда, понизив голос, посол проговорил сладко, как только мог: «Саурон просит этого лишь как знака вашей дружбы. Он надеется, что вы найдете ему того вора — именно так он и сказал, — и отнимете у него маленькое колечко, ничтожнейшее из всех, которое ничего не стоит и которое он некогда украл. Эту безделку Саурон надеется получить от вас в доказательство вашего дружелюбия. Сделайте это — и Три Кольца, утраченные вами, вернутся к вам, и Морийское Царство станет вашим навек. Сыщите только вести об этом воре — жив ли он еще, и где живет — и вы получите от Властелина немалую награду и его вечную благодарность. Откажитесь — и все может кончиться куда хуже… Вы отказываетесь?»

Тут он зашипел, как змея, и все, кто был на воротах, содрогнулись. Но Даин сказал: