Властелин колец

Кое-кто видел огромного черного всадника, темную тень под луной. Где бы он ни появлялся — враги впадали в неистовство, а у храбрейших наших воинов оружие выпадало из рук от страха, и кони уносили их. Из восточного гарнизона в Город вернулась лишь горстка, едва успев разрушить за собой мосты, все еще соединявшие Осгилиаф с тем берегом.

Я был в отряде, оборонявшем мост, пока он не рухнул позади нас. Лишь четверо спаслись вплавь: мой брат, я сам и еще двое воинов. Но мы все еще боремся, удерживая западные берега Андуина, и те, кого мы укрыли, воздают нам славу, если слышат о нас: большую славу, но малую помощь. Только воины Роханда приходят сегодня на наш зов.

В этот лихой час сквозь много бедственных лиг я примчался к Эльронду по неотложному делу: сто и еще девять дней был я в пути.

Однако я ищу не союзников в войне. Могущество Эльронда — в его мудрости, а не в оружии. Я пришел просить совета и объяснения загадочных слов. Ибо в канун внезапной атаки моему брату приснился тревожный сон; и после часто виделся и ему, и мне.

Мне виделось: восточное небо потемнело и грянул гром, но на западе по-прежнему сиял бледный свет — и оттуда раздался голос, негромкий, но ясный:

Меч-что-был-Сломан найти сумей,
Он — Имладриса дар.
Там соберется Совет сильней
Злобных моргульских чар.
Там ты узнаешь, что час грядет,
Проклятие ожило;
И Полурослик, шагнув вперед,
Отважно примет его.

Этих слов мы не поняли и обратились к отцу, Дэнэтору, Князю-Правителю Минас-Тирифа, мудрейшему из книгознатцев Гондора. Но и он смог сказать только одно: что Имладрисом эльфы называли в древности дальнюю северную долину, где живет мудрейший из мудрых — Эльронд Эльфид. Поэтому мой брат, видя, как велика наша нужда, пожелал послушаться сна и отправиться искать Имладрис; но так как путь был неведом и опасен, я взял миссию на себя. Неохотно отпускал меня отец, и долго блуждал я забытыми тропами, ища замок Эльронда, о котором многие слышали, но немногие могли указать путь к нему.

— И здесь, в замке Эльронда, тебе многое станет ясно, — сказал, поднимаясь, Арагорн. Он положил свой меч на стол, что стоял перед Эльрондом — клинок был рассечен надвое. — Вот Меч, что был Сломан! — воскликнул он.

— Кто ты, и что связывает тебя с Минас-Тирифом? — спросил Боромир, в удивлении глядя на худое лицо Следопыта и его видавший виды плащ.

— Он Арагорн, сын Арафорна, — ответил ему Эльронд. — И по прямой линии наследник Исильдура, сына Элендиля. Он вождь северян-дунаданов; немногие остались ныне от этого народа.

— Значит, оно принадлежит тебе?! — вскричал Фродо, вскакивая.

— Оно не принадлежит ни мне, ни тебе, — спокойно проговорил Арагорн. — Однако хранить его суждено тебе.

— Покажи Кольцо, Фродо! — торжественно произнес Гэндальф. — Время пришло. Подними его — и пусть Боромир увидит ответ на свою загадку.

Пронесся шумок, и все глаза обратились к Фродо. Ему вдруг стало стыдно и страшно; он чувствовал, что не хочет ни показывать Кольцо, ни даже просто касаться его — и пожелал оказаться далеко-далеко. Кольцо мерцало и взблескивало, когда он поднял его на дрожащей ладони.

— Узрите Проклятие Исильдура! — сказал Эльронд.

Глаза Боромира вспыхнули, когда он увидел золотую вещицу.

— Полурослик! — потрясенно пробормотал он. — Значит, близок последний час Минас-Тирифа? Но тогда зачем нам сломанный меч?..

— В пророчестве не говорилось о последнем часе Минас-Тирифа, — отозвался Арагорн. — Но час и правда близок, а с ним — и великие подвиги. Ибо Меч, что был Сломан — меч Элендиля, что сломался, когда он пал. Меч этот хранился его наследниками, как величайшее сокровище, когда все остальные реликвии были утрачены; ибо в древности было предсказано, что он будет перекован, когда найдется Проклятие Исильдура. Теперь ты видел меч, который искал — так о чем ты просишь? Хочешь ли ты, чтобы род Элендиля возвратился в Гондор?

— Я пришел сюда не за благодеянием — за разгадкой, — гордо ответил Боромир. — Однако нас теснят, и меч Элендиля мог бы стать большим подспорьем в нашей борьбе — если только то, что сгинуло давным-давно, может возродиться. — Он с сомнением взглянул на Арагорна.

Бильбо нетерпеливо дернулся. Недоверие к другу раздражало его. Внезапно он вскочил и выпалил:

Золота блеск — не золото суть,
Сгинувший — не пропал,
Древний огонь зиме не задуть,
Не зарастет тропа.
Тьмою бредущий — не одинок,
Пепел грядет костром.
Станет мечом разбитый клинок,
Нищий взойдет на трон.