Властелин колец

Брендизайки трубили в рог, трубили древний боевой клич Забрендии, который не звучал вот уже сотню лет — с тех самых пор, когда в Долгую Зиму реку перешли по льду белые волки.

Вставай! Вставай!

Вдали слышались ответные рога. Тревога ширилась. Черные силуэты выскользнули из дома. На ступени упал проколотый хоббичий плащ. По тропинке ударили копыта, сорвались в галоп и с грохотом унеслись в ночь. По всей Кроличьей Балке звенели рога, перекликались голоса, мелькали бегущие ноги. А Черные Всадники ураганом мчались к Северному Ходу. Пусть себе суетится малый народец! В свое время Саурон с ними разберется. Пока же им не до того: дом пуст. Кольцо исчезло. Они стоптали стражу у ворот и навсегда исчезли из Края.

***

Ночью Фродо проснулся — внезапно, будто какой-то звук или чье-то присутствие всколыхнуло его. Он увидел, что Бродник бессонно сидит в кресле: глаза его блестели в свете ярко горящего камина; он не шевелился.

Скоро Фродо опять уснул; но сон его тревожили шум ветра и стук копыт. Ветер, казалось, вился вокруг дома и тряс его; где-то вдали громко трубил рог. Он открыл глаза: во дворе страстно кукарекал петух. Бродник раздернул занавески и с лязгом распахнул ставни. Первый серый свет проник в комнату; сквозь открытое окно вливался прохладный воздух.

Разбудив всех, Бродник повел их в спальни. Заглянув туда, хоббиты порадовались, что последовали его совету: окна были выставлены, занавески хлопали; в спальнях все было вверх дном, валики вспороты, коричневое одеяло изорвано в клочья.

Бродник тут же сходил за трактирщиком. Бедняга Пахтарь был сонным и перепуганным. Он не сомкнул глаз всю ночь, заявил он, но не слышал ни звука.

— Никогда ничего подобного не видел! — вскричал он, воздевая руки. — Это чтобы гостям опасно было спать в своих постелях, чтобы портили совсем почти новые валики!.. Что ж дальше-то будет?

— Ничего хорошего, — посулил Бродник. — Но сейчас успокойся: скоро ты от нас избавишься. Мы тотчас уходим. О завтраке не беспокойся: поедим на ходу, наполни нам только фляги. Через несколько минут мы будем готовы.

Пахтарь поспешил распорядиться, чтобы выводили пони и приготовили им что-нибудь «с собой». Но скоро он вернулся — в смятении. Пони пропали! Ворота конюшни ночью кто-то открыл, и они сбежали — не только лошадки Мерри, но и все другие, что стояли там.

Новости сокрушили Фродо. Разве можно добраться до Светлояра пешком, если враги — следом и на конях? Скорей им удалось бы забраться на Луну! Бродник молчал и задумчиво смотрел на хоббитов, будто взвешивая их силы и мужество.

— Пони нас от всадников не унесли бы, — сказал он наконец, точно прочитав мысли Фродо. — По тем дорогам, которыми я хотел идти, пешком шагать удобней. Еда и припасы — вот что меня тревожит. Рассчитывать, что удастся пополнить запас до Светлояра, нельзя; надо все брать с собой, и брать с запасом — мы можем задержаться или пойти обходным путем. Сколько вы можете унести на спине?

— Сколько надо, — Пин изо всех сил старался выглядеть крепче, чем кажется.

— Я за двоих понесу, — с вызовом заявил Сэм.

— Неужто ничего нельзя сделать, господин Пахтарь? — спросил Фродо. — Может, можно достать в селенье нескольких пони — или хоть одного, для поклажи? Нанять-то вряд ли, конечно… но мы могли бы купить, — добавил он с сомнением, раздумывая, сможет ли купить их на самом деле.

— Вряд ли, — ответил трактирщик. — Все верховые пони, что были в Усаде, у меня стояли — всех их и свели. А если у кого лошади или пони остались, так те упряжные, не на продажу. Но я сделаю что смогу. Вытащу Боба и пошлю его — пусть поторопится!

— Да, — неохотно проговорил Бродник. — Так будет лучше всего. Боюсь, одного пони купить все-таки придется. Но это значит — проститься с надеждой ускользнуть рано и незаметно. Искать лошадь — что в походный рог трубить. Они на это, надо думать, и рассчитывали.

— Есть тут малая толика утешения, — заметил Мерри. — А если подумать — так и не малая. Давайте хоть позавтракаем нормально, все равно ведь ждать. Где этот телепень Ноб?

Пропажа задержала их больше чем на три часа. Боб вернулся ни с чем: ни пони, ни лошади достать не удалось — даже за деньги; один только Бит Осинник соглашался продать своего пони.

— Старая заморенная скотинка, — сказал Боб, — но он за нее втридорога сдерет, она ведь вам нужна, знаю я этого Осинника.

— Бит Осинник?.. — переспросил Фродо. — Нет ли здесь какой хитрости? Может, этот конек сбежит к нему со всей поклажей или поможет выследить нас?

— Хотелось бы знать, — кивнул Бродник. — Я, правда, не верю, чтобы животное вернулось к нему, единожды от него сбежавши. Славный господин Осинник решил, должно быть, нажиться на этом деле. И главная опасность тут — что бедная тварь наверняка на пороге смерти… Впрочем, выбора у нас нет. Сколько он за нее хочет?