Властелин Кукол (ЛП)

— Добро пожаловать, Хавальд бей, — взял сначала слово священник смерти. Он открыто и с любопытством разглядывал нас с Серафиной. — Не бойтесь, потому что я отвечаю за то, чтобы сдерживать границы смерти, и чтобы вновь безопасно вывести вас в свет жизни. Уважайте жизнь, проявляйте почтение и благоговение перед теми, кто лежит здесь. Помните, что в конце каждый из нас предстанет перед ним, и каждую душу он проводит в царство, которым повиливает, а затем в новую жизнь, которая ждёт нас, когда мы пройдём через его священные залы.

— Слава богам, — прошептала стоящая рядом со мной Серафина.

— Слава богам, — повторил я, глядя на неё. Её глаза округлились, и я подумал, действительно ли это была хорошая идея, взять её с собой. Я также подумал, а хорошая ли это была идея, самому прийти сюда.

Я сделал широкий шаг и вошёл в комнату, Серафина последовала за мной, и каменная дверь беззвучно за нами закрылась, после чего показалось, что холод ещё усилился.

Священник подошёл к нам.

— Прошу, оставайтесь стоять так, — тихо произнёс он. — Я должен выполнить ритуал, чтобы вы могли безопасно встретиться со смертью. Ведь как только душа надёжно оказывается в залах Сольтара, смерть полностью овладевает плотской оболочкой, и даже в таких священных местах как это, смерть хватает невидимыми пальцами всё живое, — он протянул каждому из нас серебряную цепочку с чёрной жемчужиной, на которой сиял символ Сольтара. — Оденьте эту цепочку, тогда с вами ничего не случится.

Мы молча сделали, как он сказал.

Он скрестил руки на груди и закрыл глаза.

— Господин, защити от невидимой смерти тех, кто посетил твоё царство, прогони болезнь и несправедливость, удерживай яды гниения, защищай живые души в твоём царстве и благополучно верни нас обратно к свету жизни.

Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Одно мгновение они казались чёрными, как сама ночь. Затем его губы растянулись в тонкую улыбку.

— Я обещал, поэтому с вами ничего не случится. Если вы знали тех, кто там лежат, то не горюйте по их телам. Их души свободны и находятся в безопасности, они в руках моего бога. Больше ничто не сможет их коснуться и навредить им. Никакая болезнь не в силах парализовать их, а любой недуг исчез, как будто его и не было. Если они найдут в его глазах милость, то, возможно, в этот момент свет увидит новая жизнь. Раздастся первый крик, и тот, кто когда-то был вашим любимым другом, отцом, братом, женой, сыном или дочерью, увидит свет жизни в новом уборе. Возможно, вы встретитесь с ними ещё раз и узнаете их.

Поклонившись в последний раз, он отступил, медленно прошёл к небольшому алтарю, чтобы встать там на колени.

Эссэра Фала нарушила тишину своим мягким голосом.

— Простите, Хавальд, что я попросила вас прийти сюда, но, похоже, мне нужна ваша помощь.

Я кивнул, сначала никак не мог обрести голос. Слишком явно чувствовался холод серебряной цепочки, лежащей на груди. Редко где ещё я ощущал могущество моего бога так сильно, как здесь. Он присутствовал при каждом вдохе и выдохе, словно ледяное лезвие впивалось в лёгкие. Даже моё дыхание стало здесь холодным паром.

— Если я как-то могу помочь, то помогу, — тихо промолвил я. Говорить громко здесь казалось неуместным.

— Вы освободили мою внучку Марину из рук работорговцев, верно? — спросила она, и, казалось, каждое её слово имело особый вес.

— Именно так, эссэра.

— Вы видели её голой?

Я колебался, пытаясь прочесть в её глазах, куда она клонит. В таких делах правда всегда была хорошим советником.

— Да, недолго. Я сразу же предложил ей одежду и еду.

— Вы бы узнали ее тело?

Я сглотнул. Я ещё был не настолько стар, чтобы игнорировать женские прелести.

— Возможно.

Она подала сигнал врачу, и тот подошёл к одной из лежанок и стянул простынь. К счастью, была вторая, которая покрывала мёртвую от груди до головы. Файлид отрубила голову своей сестре Ледяным Защитником, увидеть такую рану было бы для меня не впервой, но если возможно, я бы не хотел смотреть на это зрелище.

Я изучил тело. Оно принадлежало молодой женщине, всё ещё красавицы, даже после смерти, со стройными ногами и красивой грудью. Но смерти не хватает души, поэтому я быстро отвернулся. Мне казалось совершенно неприличным продолжать глазеть на эту наготу.

Учёный снова молча накинул простыню на мёртвое тело.

— Ну? — спросила эссэра Фала. — Вы узнаёте в ней мою внучку?

Я покачал головой.

— Это не она.

— Вы уверены? — спросила она со странным напряжением в голосе.

— Уверен. Ваша внучка была здесь, — я неуклюже показал на грудь, — не так… одарена.

На удивление, эссэра Фала улыбнулась.

— Боги одаривают женщин нашей семьи другими благами, — сказала она, и, благодаря своей улыбке, на мгновение показалась молодой.

— Марина была всего на четыре года старше моего другого цветка, Файлид, — она указала на лежанку. — Как думаете, сколько лет этой женщине, Хавальд?

Я прочистил горло.

— По-моему, она тоже ещё молода, но старше Марины. Ей добрых два десятка и шесть, возможно даже больше, — тихо ответил я.

Они с врачом переглянулись, а за спиной я услышал, как Серафина втянула в себя воздух. Эссэра Фала посмотрела на неё.