Властелин Огненных Земель

– На этот раз я прощу вам ваше невежество. Вы не знали этого. Смотрите, фралли принесли еды. Садитесь, и, пока мы будем пировать вместе, фейны, я поведаю вам о том бое в Эмблпорте, когда я убил ателинга.

Им явно претила мысль сидеть рядом с чужеземцем, но и услышать историю тоже хотелось, и это желание в конце концов одолело. Они с опаской присели на скамью слева от него, держась дальше, чем того требовали бы приличия – так, чтобы они могли отрицать знакомство с ним, если их вдруг увидят друзья.

Кризис вроде бы миновал, но рука Джерарда дрожала, когда разливавшая пиво женщина наполняла его рог, и он осушил его одним глотком. Он представился, и его собеседники – неохотно – тоже: Вульфвард Вульфвинииг и Боэтрик Гольдстанинг. Не забывая про еду, он рассказал им историю смерти Вейрферхфа. Разумеется, он немного приукрасил ее, изобразив свой поединок с ателингом как можно драматичнее, однако не умолчав о своем поражении от рук – точнее, колена – Эйледа. К этому времени пиво уже ударило в рыжеволосые головы, так что они нашли окончание рассказа весьма забавным. Но и озадачивающим.

– Он и правда назначит тебя своим витой? – спросил Вульфвард, высокий.

– Как может танист ожидать мудрости от шивиальского нифинга? – удивлялся Боэтрик, явно не задумываясь о том, что чужестранец может оскорбиться и потребовать удовлетворения с мечом в руке.

– Когда он появится, ты можешь сам пойти и спросить его об этом. Я представлю тебя, Гольдстанинг. Но я не знаком с вашими обычаями. Будут сегодня, в ночь феи-ринга таниста, петь скопы?

Пиво ударяло в головы. Сыновья Гольдстана и Вульфвина объяснили в меру возможностей, что по поводу возвращения победителей домой наверняка будут и песни, и речи, и раздача сокровищ, и пьянство до полусмерти.

– Возможно ли, – осторожно поинтересовался Джерард, оглядывая зал, – что танист решит бросить вызов эрлу сегодня вечером?

– Ни за что! – объявил Вульфвард.

Ночь после возвращения всегда отводилась на пир и празднества.

Почему тогда в зале так тихо?

– Скажите мне, что происходит, когда он принимает решение бросить вызов?

Тогда, объяснили книхты, перебивая друг друга, танист должен вступить в зал вооруженным. Он отвергает предложенный ему хмельной мед. Он произносит фразу, которую они процитировали, но она оказалась на столь древнем бельском, что с ним не справилось даже наложенное на Джерарда заклятие; впрочем, ребята, возможно, что-нибудь напутали. После этого, объяснили они, эрл назначает дату созыва фейнов на муут – обыкновенно, это происходит на следующий день, – на котором фюрд решает, должен ли эрл биться лично. Голосование представляет собой собрание фейнов; каждый становится к тому, кого он поддерживает, чтобы старший счетчик мог сосчитать, как разделились голоса.

Книхты заспорили, кого эрл выберет чемпионом. В зале сделалось еще тише. Люди зашевелились, собираясь небольшими группами или даже выходя. Ателинг Сюневульф встал, поклонился Сеольмунду и вышел. Этот явно распознавал тонущий корабль с первого взгляда. Остальные последовали за ним.

Ночь обещала выдаться любопытной.

– Фейны, – произнес Джерард, и со второй попытки ему удалось-таки завоевать внимание юнцов. – Вы сомневаетесь в том, что шивиалец может быть витой? Я предлагаю вам мудрый совет – выйти прямо сейчас, не откладывая. Где танист? Где фюрд? Мне кажется, вам лучше быть на стороне победителей, фейны. Последовало болезненное молчание, пока парни переваривали эту мысль. Сюневульф и его товарищи были уже у самых дверей, и по всему залу люди вставали, чтобы последовать за ними. Боэтрик и Вульфвард вскочили и бросились вон, забыв про обед.

Джерард переместился в угол для низших, где собрались наблюдать за разворачивающейся драмой коэрлы и лэйты. Возможно, это было вполне в духе Эйледа – играть по собственным правилам, не выжидая нескольких положенных традициями дней. Сеольмунд в меру сил старался не выпустить ситуацию из-под контроля – оставшись за большим столом вдвоем с женой, он продолжал мирную беседу, игнорируя опустевшие скамьи и стулья. Когда в зале остались только его фейны, он кивком пригласил их за свой стол. Его жена сама налила всем пива. К моменту, когда Эйлед со своим веродом вступил в зал, обстановка сделалась прямо-таки зловещей. Он был в полной боевой амуниции, сияя сталью и золотом; за ним следовал почти весь фюрд – несколько сотен человек, заполнивших весь зал. Большой братец Сюневульф и одноглазый Леофрик маячили в первых рядах.

Дойдя до расположенных в центре зала очагов, Эйлед остановился. Седовласая жена эрла сошла с помоста, держа в руках рог хмельного меда, и с достойной восхищения грацией подошла к нему с приветствием. Он ответил ей улыбкой, но вежливо отказался от рога. Она вернулась за стол и села рядом с мужем. Эйлед выкрикнул ритуальные слова вызова, но тоном, показывающим, что это всего лишь традиция и что персональные обвинения ни в коем случае не имеют целью оскорбить эрла.