Властелин островов

Результат мог бы заставить меня брезгливо скривится, если бы не волшебное слово «надо». Я не пожалел полдня времени для выяснения основных фигурантов происшествия, после чего приказал их казнить всех до единого. Между делом пустив под топор ещё и всех негодных к осадным работам вследствие полученных ранений. Уступкой «людскому» послужило только отношение к нормальным людям – островным рыбакам, которые вписались за своего односельчанина. Предать казни их совести у меня не хватило. Хотя с точки зрения Правил Внутреннего Распорядка нашего концлагеря они были сто процентов виновны и повинны смерти. Конечно, если бы я захотел их такими сделать, как сделал непригодный к тяжелой физической работе преступный элемент.

Так как ковать железо надо было не отходя от кассы, заключенных поделили на десятки и сотни, закрепив за каждой по десятку орков, после чего отправили работать. В конце концов, наш поход должен был приносить прибыль. В паре километров от города располагалось солидное предприятие по переработке даров моря, чьи лабазы нужно было ограбить и использовать содержимое в наших нуждах.

Дары моря там были представлены в основном рыбой, однако нашелся и китовый ус с ворванью. Хранилось ли там китовое мясо, я уже не интересовался, жира для моих планов было с избытком. Шансы города отбить хотя бы один приступ уверенно упирались в минус.

Тот же хашар подготовил и площадки под требушеты, плюс прикрывающие их полевые укрепления. Даже без учета возможности вылазок, без них было не обойтись. Помимо тяжелых крепостных арбалетов островитяне затащили на стены несколько полноценных баллист, по всей вероятности снятых с кораблей.

Помогло это им как мертвому припарки. В нормальных условиях как они могли помешать осаждающим ставить осадные машины? Только отстреливая работающих на их сборке. Так как пленных у нас было более пятисот человек, их было не жалко. А с учетом того что в угоду милосердию и рациональности первыми на площадках поставили сколоченные из дреколья павезы, позже дополненные земляными валами и габионами, потери стремились к минимуму. Что, кстати, очень неплохо отражалось на объемах.

«Хиви» под контролем помогал держать нагнанный нами страх и постоянный надзор надсмотрщиков с периодическими расправами над недисциплинированным контингентом. Грязно и мерзко? Без всяких на то сомнений. Война вообще грязное дело. Однако жизни моих родичей и подчиненных были мне куда дороже судеб людей, населяющих территории врага. Я знал, на что шел, когда принял под свою руку несколько сот клыкастых душ. Вопрос в данном случае стоял только в рациональности, мораль и близко не ночевала.

И да, непреклонность дорожного катка, которую я демонстрировал, не только на одних пленных оказывала нужное мне влияние.

Как до меня достаточно быстро довели приятели, теперь даже подчиненные начали относиться ко мне с большей осторожностью чем раньше. Разговоры про мою молодость вкупе с малой опытностью исчезли почти полностью. А вот некоторая гордость вождем появилась.

Под руку очень везучего сопляка многие пошли в расчете, что его дурь нивелируют его великовозрастные друзья. Когда же до широких масс дошло что юноша не просто принят в компанию с правом совещательного голоса, а реально является равным среди равных, и даже более того, к его голосу внимательно прислушиваются все прочие, мой авторитет взлетел до небес. Нужно было только его не растерять.

Впрочем, все вышеперечисленные проблемы касалось больших осадных требушетов, требующих больших ресурсов по сборке и известных оркам больше теоретически. Куда более известных малых «пороков» с неподвижным грузом к вечеру третьих суток осады мы собрали около двадцати штук. На стройматериалы пошло дерево из запомнившегося мне леса, а также уцелевшие от сожжения жилые и бытовые здания в окрестностях Холдена. Как, собственно, и было задумано.

Вообще, что такое требушет? Это осадная машина, метающая снаряды на гравитационном приводе. Если немного упростить, то это закрепленная на лафете большая палка, на длинном плече рычага которой располагается праща с метаемым камнем, а на коротком – солидный груз, который, собственно, и передает метаемому предмету свою энергию. Перед выстрелом длинный конец метательного рычага опускается вниз, короткий с грузом поднимается вверх. Корректировка средней точки попадания осуществляется уменьшением или увеличением длины пращи при помощи специальных петель и подбором массы снаряда.

Чем больше машина, тем больший груз она использует и тем большие камни на равную или большую дистанцию она может запустить. Отдельно стоит отметить, что, несмотря на внешнюю замудренность, реконструкции показали, что требушет времен развитого средневековья осадная машина довольно кучная, при стрельбе камнями близкой массы способная укладывать свои снаряды в круг диаметром до пяти метров. При массе снаряда от ста килограмм и выше этого вполне хватало чтобы разваливать стены типичных средневековых крепостей за сутки-двое обстрела.