Властелин Призраков

– Что? – с трудом поднявшись, принц сел и попытался оглядеться.

Подхватив одной рукой знамя, Зулу нагнулся и другой взял принца за локоть.

– Помоги мне увести его отсюда, – попросил он Урми.

Подняв Викрама на ноги и поддерживая его с двух сторон, они как можно быстрей повели его в глубину обороны.

Большинство аркебузиров отступало довольно организованно, уступая место копейщикам. Но жизни принца все еще угрожала смертельная опасность: неожиданно прямо на него бросился синха в доспехах с серебряной инкрустацией.

– Что случилось с принцем? – обеспокоено спросил полковник Гилу, спешащий на помощь с троими своими подручными.

– Он потерял сознание от удара мечом, – ответил Зулу, занимая позицию рядом с подручным полковника. Обнажив меч, он уже готов был принять вызов, но, присмотревшись к набегавшему синха, онемел от удивления: по лицу воина текли слезы отчаяния.

– Ну нет! Меня не проведешь. Я по горло сыта этими глупостями, – выхватив из рук полковника Гилу пистолет, Урми выстрелила: синха замер, словно натолкнувшись на невидимую стену, и с удивлением посмотрел на женщину. Потом, выронив меч из ослабевших рук, приподнялся на носках и рухнул на землю.

– Возможно, ты только что написала эпитафию целой эпохе, – сказал Зулу, наблюдая за Урми, которая хладнокровно вернула пистолет полковнику.

– Поторопитесь! – воскликнул Гилу, и они вчетвером, ускорив шаг и увлекая принца за собой, поспешили уступить дорогу колонне копейщиков, движущейся к огневой позиции. Только оказавшись перед шеренгой аркебузиров, наследник и его спасители перевели дыхание. К тому времени копейщики выстроились в одну сплошную линию, ощетинившись остриями копий.

Волна самонадеянных синха с разбегу налетела на острый частокол и остановилась. Отдельные упрямцы попытались пробить брешь в сплошной линии копий и очень скоро были уничтожены. Остальные, выкрикивая угрозы и размахивая мечами, попятились назад, к засеке. Под ритмичный бой барабанов копейщики двинулись вперед, сметая со своего пути отдельных редких смельчаков или безумцев, предпочитающих смерть позору отступления.

Постепенно все синха скрылись в пелене густого дыма, но даже оттуда хорошо были слышны их проклятия. Сейчас воины Раху напоминали злобных, но бессильных и бестелесных духов, голоса которых замирали по мере удаления от поля боя.

– Ну и задал же ты мне задачу, Зулу, – принц осторожно провел пальцем по щеке, ощупывая рану. – Даже не знаю, благодарить тебя или нет. С одной стороны, ты спас всех нас, выиграв эту битву, а с другой – мне так не хочется признавать, что твое участие было необходимо.

Зулу, передав, знамя одному из помощников полковника Гилу, пожимая плечами, ответил:

– Просто я сделал то, что должен был сделать ты.

Но в глубине души он сомневался и в правильности своих действий, и в либерализме военного трибунала.

Аркебузиры между тем вновь заняли огневую позицию, на которой вперемешку лежали трупы в сверкающих позолоченных доспехах и в скромных мундирах армии принца, а над ними развевалось на ветру победоносное знамя наследника.

Неожиданно с вражеской стороны донеслись злобные выкрики.

– Похоже, они готовятся к очередной атаке, – высказался Зулу.

Принц требовательно протянул руку новому ординарцу, уже успевшему забрать пистолет у своего погибшего предшественника.

– Нет, я уверен, они сменят тактику. Во всяком случае, я бы на их месте обязательно сменил.

Дым уже рассеялся, и было видно, что некогда грозная армия Раху бурлит и перекатывается, как огромный клубок оборванных ниток: то и дело от нее отделялись короткие цепочки солдат и, бросая оружие, бежали, куда глаза глядят. Внезапно и неподвижное знамя Раху качнулось, резко взмыло вверх и, вновь приспустившись, поплыло вдаль, вслед за убегающими воинами.

– Мы победили!

Урми сорвала шлем со своей головы и, ликуя, подбросила его вверх.

Но Викрам не разделил ее радости:

– Не совсем. Раху все еще жив. И пока мы не загоним в клетку это дикое животное, нам не видать покоя.

Повернувшись, он жестом подозвал к себе полковника Гилу.

* * *

Спок никогда не слышал ничего подобного: казалось, что где-то рядом тяжело шагала огромная сороконожка. Но вскоре он догадался, что странные звуки порождены топотом множества десятков человеческих ног. А вслед за тем расслышал не только беззаботные вопросы охранников, стерегущих фургон с пленниками, но и испуганное бормотание отвечающих.

Пуга, томящийся со связанными за спиной руками, присел на корточки на деревянный пол и прислушался.

– Там что-то происходит. Похоже на паническое бегство.

Протяжные причитания беглецов становилось все громче и громче, сливаясь в единый жалобный гул. Встревоженные животные начали тоскливо мычать и повизгивать. Неожиданно фургон резко накренился и замер в наклонном положении.

Пуга поднялся на ноги и, прищурив один глаз, посмотрел в небольшую прорезь в шелковом покрытии фургона.

– Наши верные стражники оседлали гайа и покидают нас. Мы остались и без охраны, и без тягловой скотины. А вот и воины Раху, уносящие ноги. У них нет ни щитов, ни мечей, ни копий.