Властелин Смерти Танзы

Северянин доковылял до своей лежанки, выкопал по-собачьи подобие неглубокой норы

и, повалившись на песок, мгновенно уснул.

* * *

Гролина настолько утомил дневной переход, что его сморил сон, как только он присел

на землю. Барон недолго раздумывал над обязанностью командира осмотреть посты, решив,

что дисциплина в его потрепанном отряде не сильно пострадает за одну ночь. Вместе с тем,

после хорошего отдыха и сна многие проблемы перестают казаться такими уж

неразрешимыми.

Когда Гролин вновь открыл глаза, то поначалу увиденное заставило его укрепиться во

мнении, что он действительно умер и попал в некоторый, особенно неприятный загробный

мир.

Прямо перед ним зияла утроба. Это не была та бестелесная чернота, наблюдаемая им

над цитаделью, но пасть гигантской змеи. Челюсти, казалось, распахнулись от земли до звезд

73

и из них торчали зубы, длиной превосходившие человеческий рост. Над пастью, как два

огромных рубина, горели красные глаза. Однако Гролин с удовольствием бросил бы любой

такой рубин в ближайший костер, пусть тот и стоил бы дороже возможного выкупа за короля.

Барон догадывался, чьих это рук дело. Вместо того чтобы закричать от ужаса, он собрал

волю в кулак и сумел подобрать нужные слова:

— Оставь свои шутки, колдун. Если ты прибыл для серьезного разговора, то говори. В

противном случае оставь меня в покое и дай выспаться.

Чудовищная утроба сжалась до размера большой дыни. Гролин увидел, что она

принадлежала реальному существу - змее длиной в двадцать шагов, покрытой глянцевыми

черными чешуйками, с двумя парами мускулистых кожистых крыльев.

Тварь дважды зашипела и спрятала жало. Когда клыки исчезли, вытянутое лицо

волшебника появилось на месте змеиной морды. Оно не выражало никаких эмоций.

— Так мы будем беседовать? — прошептал Гролин.

— Кратко, как ты того желал, — ответил колдун.

Если б человеческие слова были пригодны для описания порождения магии, то барон

отметил бы, что вид чернокнижника казался неприятным.

— Враги подобрались к Душе Taнзa ближе, чем мы, — произнес он. — Я попытался

отогнать их, но не смог остановить. Теперь некоторые уже вошли в Гору Черепа.

— Если одним из врагов, которых ты пробовал остановить, был тот киммериец, то меня

не удивляет, что он не остановился и не спасся бегством. Этого человека можно убить, но

никак нельзя запугать. Кстати, поэтому я не стремлюсь сделать его Богом Смерти Taнзы. Ты,

вероятно, мечтаешь обладать магическими силами. А вот варвар – нет.

Гролин про себя отметил, что не особенно оскорблен только что услышанным. По его

мнению, кандидатура Конана не подходила и по другим причинам. Действительно многие

северяне сторонились даже белой магии, а этот, кроме того, станет еще защищать Лисинку.

Таким образом, варвар неотвратимо и неумолимо будет преследовать Гролина, и ничто не

спасет барона, кроме превращения его в Бога Смерти.

— Мы отправимся на поиски прямо сейчас, или подождем до утра? — спросил он,

приподнявшись на одном локте.

— Ты очень самоуверен, Гролин. Без моего руководства ты будешь слишком долго

искать Гору Черепа.

— Однако до встречи со мной ты почему-то не нашел человека, готового стать Богом

Смерти. А без моих людей я с тобой не пойду. И я не собираюсь утомлять себя дракой ни с

киммерийцем, ни с любыми другими противниками, с целью проверить их запас прочности,

не говоря уж об умении врага владеть мечом.

Гролина в тот момент не волновало, что подобная дерзость может стать для него

смертным приговором. Он и его воины скорее умерли бы, нежели пошли бы в ночь навстречу

неведомому.

Лицо волшебника на мгновение озарилось оттенками янтаря так ярко, что Гролин

заморгал, а затем обернулся, проверяя, не разбужен и не потревожен ли кто-то из его воинов.

К счастью, ни один даже не шевельнулся.

«Прекрасно» — голос мага звучал теперь в его голове. — «Поступай по своему

усмотрению. Только не советую злоупотреблять моим к тебе расположением».

Лицо исчезло. Змея начала подниматься вертикально, пока большая часть ее туловища

не сравнялось по высоте с ближайшим деревом. Две пары крыльев хлопнули несколько раз,

и, со свистом порванного паруса, существо взлетело к небесам..

— Мой господин! — встревожено крикнул часовой. — Неужели сейчас в лагере был

медведь?

— Вряд ли, — откликнулся Гролин. — Я тоже заметил какое-то движение, но думаю,

74

что это лишь игра света и тени.

— Да, господин.

Как всегда, человек казался согласным повиноваться, а не верить. Барон спрашивал

себя: сколько ему еще отведено времени на ложь о чародее, пока воины окончательно не

разуверятся в своем предводителе?

Он единственный знал цену реальной власти и силы. Все должно принадлежать только

ему одному, чтобы отпала необходимость прибегать к помощи кого-либо, обычных людей

или магов.

* * *

Сон подействовал на Конана освежающе. Могучий организм быстро восстанавливался.

Очнувшись во второй раз, он почти не чувствовал боли и обрел былую подвижность.