Властелин замка

— Теперь я знаю. И еще я знаю, что вы были добры к мадемуазель Дюбуа. На самом деле, у вас доброе сердце...

Он обнял меня, и когда мы шли через подъемный мост, он сказал: — Вы не упомянули еще об одном. Вы не спрашиваете меня о моем супружестве.

— О чем я должна спросить?

— До вас наверняка доходили слухи.

— Да, я слышала.

— Наверное, половина округи считала, что это я убил ее. Они подумают, что вы храбрая женщина, раз выходите замуж за человека, который подозревается в убийстве собственной жены.

— Скажите мне, как она умерла.

Он молчал.

— Пожалуйста... — сказала я, — скажите мне.

— Я не могу сказать вам,

— Вы... — Вы должны это понять, Даллас.

— Вы знаете, почему она умерла?

— Передозировка настойки опия. — Но как, скажите мне, как?

— Вы не должны никогда задавать мне этот вопрос. — Но я думала, что мы должны доверять друг другу... во всем.

— Поэтому я не могу рассказать вам.

— Ответ настолько ужасен?

— Ответ ужасен, — сказал он.

— Я не верю, что вы ее убили. Я не поверю этому.

— Благодарю... благодарю вас. Но не будем больше говорить об этом. Обещайте мне.

— Но я должна знать.

— Этого я и боялся. Теперь вы по-другому смотрите на меня. Вы не уверены. Поэтому я не делал вам предложения. Я не мог, пока вы не спросили меня об этом... и пока не услышали мой ответ.

— Но вы так и не ответили.

— Вы услышали все, что я мог сказать. Вы выйдете за меня замуж?

— Да... и пусть никто не говорит мне, что вы убийца. Я не верю в это. И никогда не поверю.

Он приподнял меня в своих объятиях.

— Вы пообещали. И не пожалеете об этом.

— Вы боитесь сказать мне...

Он прижал свои губы к моим, и страсть вскипела в нем. Я обмякла в его объятиях, смущенная, восторженная, словно в романтической грезе.

Когда он отпустил меня, лицо его помрачнело.

— Нам придется столкнуться с новыми слухами. Найдутся такие, кто станет шептаться за нашей спиной. Они будут предупреждать вас...

— Я этого не страшусь.

— Жизнь будет нелегкой.

— Такой жизни я и хочу.

— У вас будет падчерица.

— Которую я. уже полюбила.

— Сложная девочка, и с ней может быть еще труднее.

— Я постараюсь стать для нее матерью.

— Вы уже так много для нее сделали, но...

— Вы так стараетесь убедить меня, чтобы я не выходила за вас замуж. Итак, вы хотите чтобы я ответила отказом.

— Я никогда не позволю вам сказать «нет».

— А если бы я сказала?

— Я бы отвел вас в темницу и держал бы вас там. И тогда я вспомнила о ключе и рассказала ему, как я его обнаружила.

— Я надеялась подарить вам его вместе с давно потерянными изумрудами, — сказала я.

— Если этот ключ приведет нас к ним, это будет мой свадебный подарок, — сказал он мне.

— Вы думаете, что это возможно?

— Попробуем выяснить.

— Когда?

— Сейчас же. Вдвоем. Да, мы пойдем на поиски вместе.

— И куда же?

— Думаю, в темницы. На одной из клеток есть точно такие же геральдические лилии. Вполне может быть, что там и кроется разгадка... Хотите пойти сейчас?

И тут я вспомнила вдруг о других. О Жан-Пьере, который ищет в замке изумруды... Мы должны найти их раньше него, потому что если ему удастся их украсть, это навлечет позор на всю семью.

Он повел меня к конюшням, где мы нашли фонарь; он зажег его и мы направились в темницы.

— Я, кажется, знаю, где этот замок, — говорил он мне. — Я начинаю припоминать. Много лет назад, когда я был мальчишкой, темницы обследовали и обнаружили клетку с геральдическими лилиями. На нее обратили внимание, потому что страшно было подобным образом украшать такое место. Очевидно, это было сделано с какой-то целью.

— А не проверили, не было ли там потайного хранилища?

— Скорее всего, не было никаких признаков тайника, поэтому решили, что какой-то несчастный узник умудрился сделать их — никто не знает как — и укрепить на стене своей клетки. Как он работал в темноте, оставалось загадкой.

Мы подошли к темницам, и он распахнул обитую железом дверь. Входить в это темное и мрачное место с ним было совсем не страшно: что бы ни случилось, если мы вместе, я смогу выдержать все.

Он высоко поднял фонарь и взял меня за руку,

— Клетка где-то здесь, — сказал он

Там стоял отвратительный запах гниения и сырости; моя нога зацепилась за одно из железных колец, к которым прикреплялись цепи.

Ужасно! Но все же я не испугалась.

Вдруг он воскликнул:

— Идите сюда, смотрите!

Я подошла к нему и увидела геральдические лилии. Их было двенадцать, укрепленных с равными промежутками на высоте около шести дюймов от земли.

Он отдал мне фонарь и нагнулся, пытаясь отодвинуть первую из лилий, но она не двигалась, потому что была плотно прикреплена к стене. Он пытался отодвинуть их все по очереди. На шестой он остановился.

— Минуточку, — сказал он, — эта, кажется, поддается.

Возглас радости вырвался у него; я подняла фонарь выше и увидела, что он отодвинул цветок. Под ним находился замок.

Ключ подходил к нему и легко повернулся. — Вы видите здесь дверь? — спросил он.

— Она должна быть здесь, — ответила я. Я постучала по стене.

— За стеной пустота, — воскликнула я.

Он всем телом нажал на стену клетки, и к нашему восторгу раздался скрипящий звук и часть стены медленно сдвинулась.

— Вот и дверь, — сказала я.