Властелин замка

Немногим удалось избежать Террора — и вот он достиг замка Гейяр. Банда мятежников ворвалась в замок, размахивая знаменами, распевая незнакомые песни юга Франции. Работники ушли с виноградников, из городских домишек выбегали женщины и дети. Лавочники и торговцы высыпали на площадь. Теперь они были хозяевами жизни. Дни аристократов прошли.

Я содрогнулась, читая, как молодая графиня покинула замок и нашла укрытие в близлежащем доме. Я знала этот дом, знала, что за семья приняла ее. Да, истории этих семей тесно переплетались. Хотя де ла Талли всегда оставались для Бастидов лишь патронами. Я вспомнила, с каким гордым видом мадам Бастид заявила это.

Итак, тогдашняя мадам Бастид, прабабушка Жан-Пьера, приютила графиню. Она правила домом так, что даже мужчины не смели ослушаться ее. Они вместе с бунтовщиками готовились разграбить замок, а она в то же время прятала графиню в своем доме и запретила им всем хоть словом проговориться кому-либо о том, что происходило.

Старая графиня наотрез отказалась покинуть замок. Она всегда там жила, и там она умрет. Она пошла в часовню ждать смерти от рук мятежников. Ее звали Же-невьева, и она молила святую Женевьеву о помощи. Графиня слышала грубые выкрики и хохот, когда толпа ворвалась в замок; она знала, что они срывают картины и гобелены и бросают их из окон своим приятелям.

Некоторые явились к часовне. Но перед тем, как войти туда, они хотели сбросить статую святой Женевьевы, стоявшую над дверью. Они добрались до нее, но не могли ее сдвинуть с места. Подогретые вином, они позвали на помощь своих товарищей. Перед тем, как продолжить разграбление замка, им непременно хотелось разбить статую.

Старая графиня продолжала молиться святой Женевьеве у алтаря, когда крики стали громче, и в любой момент она ждала, что чернь ворвется в часовню и убьет ее.

Принесли веревки; мятежники пьяными голосами затянули «Марсельезу» и «Са От». Она слышала, что крики становятся все громче. «Дружно, товарищи... взяли!» А потом грохот, вопли... и ужасающая тишина.

Замок был вне опасности; святая Женевьева лежала разбитая у дверей часовни, но под ее обломками лежали тела трех убитых мужчин; она спасла замок, потому что перепуганные до смерти бунтовщики, суеверные, несмотря на исповедуемое безбожие, разбежались. Несколько смельчаков пытались вновь собрать толпу, но бесполезно. Многие были местными и прожили всю свою жизнь в тени могущества де ла Таллей. Теперь они боялись их так же, как и раньше. Единственным их желанием было поскорее унести ноги из замка Гейяр.

Старая графиня вышла из часовни, когда все стихло. Она увидела разбитую статую и, преклонив возле нее колена, воздала благодарение святой покровительнице. Потом она пошла в замок и с помощью одного верного слуги попыталась привести его в порядок. Несколько лет она прожила там одна, заботясь о маленьком графе, тайком привезенном в дом. Его мать умерла при родах, что было не удивительно, учитывая все, что ей пришлось пережить до его рождения, к тому же, мадам Бастид просто боялась вызвать к ней акушерку. Так они жили многие годы в замке — старая графиня, маленький мальчик и один-единственный слуга; потом времена изменились, революция закончилась, и жизнь в замке мало-помалу стала возвращаться в старое русло. Вернулись слуги; дом отремонтировали; виноградники вновь стали давать хороший урожай. И хотя укрепленная комната осталась нетронутой, хранившиеся там изумруды исчезли, и с тех пор были потеряны для семьи.

Я закрыла книгу. Я так устала от впечатлений, что мгновенно уснула.

Глава 3

Следующее утро я провела в галерее. Я ждала прихода графа после того, как он проявил такой интерес к моей работе накануне, но он не появился.

Как обычно, я пообедала в своей комнате; потом в мою дверь постучали, и вошла Женевьева.

Волосы ее были аккуратно завязаны сзади, и выглядела она такой же подавленной, как и вчера вечером за ужином. Я поняла, что присутствие отца в доме сильно влияло на ее поведение.

Сначала мы поднялись по лестнице во многоугольную башню и добрались до самого верха здания. Из башни она показала мне окружающую местность, медленно, с трудом произнося по-английски слова — видимо, совет графа не прошел даром. Я подумала, что хотя она ненавидела и боялась отца, но все же всеми силами стремилась завоевать его уважение.

— Мадемуазель, вы видите башню прямо на юге? Там живет мой дедушка.

— Это не так уж далеко.

— Около двенадцати километров. Ее сегодня видно, потому что воздух так прозрачен.

— Вы часто навещаете его?

Она замолчала, подозрительно глядя на меня. Я повторила.

— Это же совсем близко.

— Я иногда навещаю, — сказала она. — Папа туда не ходит. Пожалуйста, не рассказывайте ему.

— Он не хочет, чтобы вы туда ходили?

— Он так не говорил. — В голосе ее зазвучала горечь. — Он, знаете ли, не часто разговаривает со мной. Пожалуйста, обещайте не говорить ему.

— Зачем мне ему говорить об этом?

— Потому что ему нравится разговаривать с вами.