Властелин замка

— Надеюсь, Филипп хотел жениться, — заметила я. — Иначе зачем бы ему это делать? Вы говорите, словно...

— Я говорю о том, что знаю. Граф никогда не женится. Он не любит женщин.

— Я слышала, что он весьма увлекается ими.

— Увлекается! О нет, мисс, — произнесла она с горечью. — Он никогда никого не любил. Мужчина может развлекаться с теми, кого презирает, и натура его такова, что чем больше он презирает, тем большее удовольствие получает, если вы понимаете, о чем я говорю. Однако, вы сейчас думаете, что это не наше дело, и вы правы. Но я думаю, что вы скоро от нас уедете и забудете все.

— Я не заглядывала так далеко.

— Конечно, не заглядывали, — рассеянно улыбнулась она. — Замок — это маленькое королевство. Не могу себе представить, чтобы я жила где-то еще... хотя я приехала сюда вместе с Франсуазой.

— Здесь совсем не так, как в Каррфуре.

— Да, здесь все по-иному.

Я вспомнила угрюмый особняк, который был домом Франсуазы. — Наверное, Франсуаза была очень счастлива, когда приехала сюда.

— Франсуаза никогда не была здесь счастлива. Понимаете, он никогда не любил ее, — она серьезно смотрела на меня. — В нем нет любви ни к кому... он лишь использует людей. Он использует всех — своих рабочих, которые делают вино, и нас, кто живет в замке.

Я возмущенно сказала:

— Что тут особенного? Не будет же хозяин работать на винограднике сам. У него есть слуги...

— Вы не поняли меня, мисс. Да и как вам понять? Я говорю, что он не любил мою Франсуазу. Это был брак по расчету. В их кругу все браки таковы, но это к лучшему. Некоторые браки лучше оттого, что они по расчету, но этот не таков. Франсуаза попала сюда потому, что его семья сочла ее подходящей женой. Она была нужна здесь для того, чтобы продолжить род. Как только она это сделала, она стала ему не нужна. Но она... она была молода и чувствительна... она этого не понимала. Поэтому она умерла. Граф странный человек, мисс. Прошу вас, учтите это.

— Он... необычный.

Она печально взглянула на меня и проговорила:

— Если бы я могла показать вам, какой она была до того... и после. Если бы вы знали ее!

— Мне бы тоже этого хотелось.

— Вы знакомы с ее дневниками.

— Да, по ним я могу судить о Франсуазе.

— Она всегда их вела, и когда ей было плохо, она находила в них утешение. Иногда она читала мне из них вслух. «Ты помнишь это, Нуну?» — говорила она; и мы вместе с ней смеялись. В Каррфуре она была невинной юной девушкой. Но когда она вышла замуж за графа, ей пришлось узнать так много и в такой короткий срок. Пришлось учиться быть хозяйкой замка... но это далеко не все.

— Что она испытывала, когда приехала сюда? — мой взгляд скользнул к шкафу, в котором Нуну хранила свои сокровища — шкатулку с вышивками, которые Франсуаза дарила ей на дни рождения, дневники-откровения жизни Франсуазы. Мне хотелось прочесть в них о сватовстве графа, узнать, какой была Франсуаза, — не юная девушка, живущая замкнутой жизнью в Каррфуре вместе с суровым отцом и преданной Нуну, — но жена мужчины, который начинал занимать такое большое место в моей жизни.

— Когда она была счастлива, она не бралась за дневники, — сказала Нуну. — А когда она только приехала сюда, было столько волнений... так много пришлось делать. Даже [ я не часто видела ее.

— Значит, она была счастлива сначала.

— Она была еще дитя. Она верила в жизнь... в людей. Ей говорили, что ей повезло, и она этому верила. Ей говорили, что она будет счастлива...

— А когда она почувствовала себя несчастной?

— Скоро она начала понимать, что жизнь не такова, какой она себе ее воображала. А потом она ждала ребенка, и это заняло все ее воображение. Наступило разочарование, потому что все надеялись, что она родит сына.

— Она доверяла вам, Нуну?

— До замужества она рассказывала мне все.

— А после?

Нуну покачала головой:

— Только когда я прочла это... — она кивнула в сторону  шкафа, — я все поняла. Она была не таким уж неразумнымребенком. Она многое понимала... и очень страдала.

— Вы хотите сказать, что он был суров с ней?

Губы Нуну сжались:

— Ей нужна была любовь.

— А она любила его?

— Она боялась его.

Я поразилась той горячности, с которой она произнесла эти слова.

— Почему? — спросила я. Губы ее задрожали, и она отвернулась. По выражению ее лица я поняла, что мысленно она вся обращена в прошлое.

Потом вдруг настроение ее изменилось, и она медленно сказала:

— Она была очарована им... сначала. Граф умеет очаровывать женщин.

Казалось, она приняла какое-то решение; она вдруг резко поднялась, подошла к шкафу и, сняв ключ со связки на поясе, открыла его.

Я увидела аккуратно сложенные тетради дневников. Она выбрала одну из них.

— Прочтите вот это, — сказала она. — Возьмите с собой и прочтите. Но чтобы больше никто не видел... а потом вернете тетрадь мне.

Мне следовало бы отказаться; я чувствовала, что заглядываю не только в ее личную жизнь, но и в его. Но это было выше моих сил; мне нужно было все знать.