Властелину ####ец ('Властелину дюже плохо')

- Я уже говорил тебе, Фродо, что думаю о твоем интеллектуальном развитии. Это же лунные буквы. Их выдумал скотина-Феанор, чтобы читать можно было только раз в год, и то при ясной луне... А уж тучи-то нагонять он умел... Так он постоянно издевался над всеми. У-у, зараза! Был бы он жив, с каким удовольствием его сбежалось бы бить все Средиземье, ну, кроме, может быть, Темных сил, с которыми он, как известно, был кореш в натуре!!!

Так они дожидались, пардон, доевреевались утра. К утру же у ворот собралась изрядная толпа, жаждущая попасть на пооносский рынок. Ворота открыли, но в них случилась такая давка, что сразу зайти в город не удавалось. В воротах стоял дюжий имперский урук-хай, следил за порядком и проверял документы у подозрительных. Хоббит, а скорее даже не он, а его роботы, явно привлекли внимание охранника.

- Seinen ausweisen! - рявкнул урук, обращаясь к хоббиту.

Документов, разумеется, у племянника знаменитого мокрушника не было. Да и если бы были, то показывать их не стоило. Хоббит не на шутку перетрусил. Он почуствовал слабость и в его голове что-то загудело. Но неожиданное гудение, исходящее из головы хоббита лишь еще более насторожило охранника. Но тут в дело вмешался Оби Ван. Гэндальф слегка наклонился вперед и спокойно заговорил с солдатом:

- Вам не нужно смотреть на его удостоверение, - сказал старик каким-то особенным голосом.

- Weshalb? - удивился имперец, так и не загипнотезированный магом.

- Потому, что это не те роботы, которых вы ищете, - с нажимом произнес жидай, напряженно уставившись в глаза урук-хайю.

- А откуда это вы знаете, что мы ищем роботов? - удивился охранник на том же уродском языке.

- Я Оби Ван Гэндальф, - в бешенстве зашипел дерини. - Я псих, а не терапевт! Я буду считать до тридцати трех! Больше не умею. Раз. Вы устали... Вам хочется спать... Два. Ваши глаза закрываются. Мышцы расслабляются... Три. Вы слышите только мой голос. Четыре. Вы...

- Эй, капитан, - крикнул штурмовик в караулку, стараясь перекрыть рев напирающей и раздраженной задержкой толпы. - Тут какой-то чудак явился. Документов не показывает, а взялся до тридцати считать, да еще обвиняет меня, что-де на посту сплю!

- Это не Чувак, болван, - донеслось из караулки. - Чувак бы молчал да руками махал. А коли до тридцати считает, значит не Чувак, а Кашпир.

- Ну и что мне с ним, Кашпиром, делать? - орал солдат, едва сдерживая мешочников, рвущихся на базарную площадь.

- Комендант сказывал пропустить. Он, говорят, убеждением геморой лечит. А у Его Светлости барона Ваннет-Миллепига, так его растак, с этим крупные неприятности.

В караулке грубо и весело заржали.

- А кто остальные? - рявкнул исполнительный штурмовик.

- А это знаете ли мои ассистенты - подставные в зал, - доверительно пояснил кудесник, входя в роль Кашпира.

- Проходите, - приказал солдат.

Не зная, на что решиться - отдать ли честь или иначе отблагодарить солдата - Фродо, чувствуя за собой поддержку народных масс, от избытка чувств просто заехал не в меру исполнительному служаке по зубам. Толпа одобрительно взревела и ринулась в город, внеся внутрь всю четверку и затоптав охранника.

Хоббит украдкой взглянул на своего бесноватого спутника. Гэндальф лишь улыбался и надменно покачивал головой. Казалось, он имел представление о том, куда уносит их толпа. Фродо еще был полон кровожадности и поэтому он не откликнулся на слова Сэма.

- Я все же не понимаю, как нам удалось удрать от тех солдат. Я думал, нам пришел конец.

- Сила находится в мозгу, Фродо, а не в руке, как считает Презренный. Не я бы - хрен бы вы выкрутились, - не обращая внимания на робота, важно изрек маг и самодовольно надулся.

ПЯТОЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ.

Ленька и Шурик вышли из Дворца Пионеров. Был теплый сентябрьский вечер. На Невском царила кутерьма. Потому Гэндальф, еще перед началом кружковских занятий намекавший Шурику, что предстоит серьезный разговор, повел его в Катькин садик.

- Ну, рассказывай, - традиционно начал Гэндальф.

- Чего рассказывать? - не понял Шурик.

- Все рассказывай. Что видишь, чем живешь.

Шурик, всегда терявшийся перед этим вопросом, начал что-то сбивчиво рассказывать. Гэндальф внимательно слушал. Однако, по окончании рассказа вновь подвел уже известный Шурику неутешительный итог:

- Ну и дурак.

- Почему? - итог был столь же традиционным, сколь и начало разговора, и Шурик уже не терялся до такой степени как в начале.

- Потому, что живешь ты не тем, чем надо, а не видишь вообще ничего, - любезно об'яснил Гэндальф.

Разговор на время прервался. Гэндальф смотрел куда-то вдаль, сквозь окруживших императрицу сподвижников. Что он там видел, одному ему и известно. Ибо менее просветленным натурам бронзовые сподвижники казались непрозрачными. Когда открывшееся в ином измерении перестало интересовать юного экстрасенса, он достал из рюкзака пару книг, одна из которых была популярным килевским "Троянским конем", а вторая - и вовсе немыслимой теософской абракадаброю.

- Что это?