Властелины и короли (СИ)

Откуда он это знал, Роше сказать бы не смог.

К Иорвету, вышедшему к воротам, подошла Даэнис и что-то зашептала ему на ухо, показывая наверх, тот подумал и кивнул. Дан развернулась было, чтобы убежать, но Иорвет поймал ее за руку, поставил перед собой и за несколько секунд собрал ее длинные иссиня-черные волосы в косу.

— Палец к щеке не прижимай, — напоследок напутствовал он, и эльфка, поцеловав его руку, убежала на лестницу, ведущую в верхнюю башенку, откуда открывался вид на двор. Роше покосился на белку, все еще не понимая причин его любить, потом пришел к выводу, что у эльфов свои критерии, даже Иорвет в лесу сойдет. Возник в памяти образ Киарана, которого главарь белок вытащил с баржи: залитый кровью, едва живой, тот выглядел не в пример красивее спасающего его Иорвета.

— Что смотришь? — окрысился Иорвет, заметив взгляд Роше.

— Никогда бы не подумал, что ты обзаведешься семьей, — хмыкнул темерец и как можно ехиднее спросил. — Осел? Дом построил, скотину завел, вот-вот детишки пойдут?

Эльф презрительно фыркнул: Роше отлично знал, куда бить. Никогда он не сможет дать Дан не то что счастье, но хоть сколько-то спокойную жизнь. И если у самого Вернона оставалась цель — вернуть свободу Темерии и зажить, то у Иорвета не было уже ничего: идеальное государство построено, и чуждым там стал один из его создателей, его изгнали, и Даэнис и те, кто последовал за ним, не желая расставаться с командиром и считая изгнание несправедливым, обречены на бессмысленное существование, которое прервется только смертью. Альтернатив нет. Не осталось такого места, где бы Иорвету не вынесли смертный приговор.

— У меня нет семьи, — единственное, что он мог сказать. — У меня есть мой народ.

— Тот, который тебя изгнал, — кивнул Роше. — Наслышан.

— Не говори о том, чего не знаешь, — оскалился эльф. — И не ходи в лес, а уж если тебя туда занесет… то никогда не беги.

— Почему, у тебя инстинкт: кидаться на движение? — усмехнулся Вернон.

— Умрешь уставшим, — ласково объяснил Иорвет, и темерец, махнув рукой, направился к лестнице, где его уже поджидала Бьянка.

Иорвет остался внизу и, когда открылся первый портал, оказался прямо перед ним.

***

Кидать двимеритовые бомбы в порталы было идеей Йеннифер, но Геральт и Ламберт потом чуть не подрались, доказывая свое авторство. Кидать их было почти весело: Даэнис сверху расстреливала гончих до того, как те успевали приблизиться к ведьмакам; Иорвет не солгал и не преувеличил, пожалуй, она была на равных с ним в меткости, пусть и уступала в дальности стрельбы. Но порталов открывалось все больше, приходилось отступать и отступать…

Роше, оглохший от удара, поднял голову; ему показалось, будто он вынырнул из толщи воды. Вспышки слепили его, но он видел необычайно четко, как король Ольх тащит Цири за волосы в сторону портала; огромный рыцарь держит на весу Весемира; Геральт сразу против двоих, пытается прорваться к Цири, но его не пускают, Эскель перехватывает его взгляд, бежит к порталу вслед за Эредином, но его сбивают с ног гончие. И в этот момент между порталом и Эредином молнией мелькает черный силуэт, тормозит так резко, что взрывает ногами снег. Клинок Иорвета сверкнул, и Цири повалилась на снег, а король в некоторой растерянности посмотрел на волосы, оставшиеся в его ладони. Для эльфа отрезать волосы — все равно что отрезать себе руку.

Когда-то очень давно, когда Иорвет еще смотрел на мир двумя глазами, в лагерь привели связанного эльфа из лесных бандитов. Вернон Роше тогда впервые увидел такого живым, а не изуродованным трупом. Эльфа скрутили так, что тот едва дышал, а кольчуги не было видно за веревками, и привязали к столбу посреди лагеря за длинную черную косу, толстую, спускающуюся ниже пояса. Вернон всегда обращал внимание на девушек с роскошными волосами, но такой гривы не видел прежде ни у одной.

— Он на этой косе повеситься может, — хихикнул один из солдат, пока Вернон украдкой рассматривал пленника, который, почувствовав пристальный взгляд, немедленно уставился в ответ, недобро прищурив зеленые глаза.

— На ней и повесим, — отозвался второй.

Вернону стало стыдно, он был уверен, что эльф все слышит и язык прекрасно понимает. И несмотря на то, что это враг, он считал поведение соратников неправильным. Врага надо убивать, но нельзя отнимать его честь, а волосы, насколько он помнил, у aen seidhe играют особую роль.

Он читал об эльфских легендах и обычаях, знал, что по косам можно узнать, воин перед тобой или мирный: в целях самосохранения скоя’таэли отказались от вековых традиций. Но у этого пленного все было по древним военным правилам: три сплетенные косы сходятся в одну, убирая все пряди, что могут помешать видеть или стрелять. Тем более стало не по себе, когда утром Роше наткнулся на пустой столб с висящей на нем привязанной черной косой. Эльф тогда безжалостно отрезал свою гриву и сбежал, а сейчас отпихнул в сторону Цири и по кругу пошел обходить Эредина, заставляя его отвлечься от Цири и обратить внимание на него самого.