Властелины моря. История золотого века греческого флота

Наконец и собрание поручило соответствующему комитету заняться разработкой новой модели корабля, более крупного по водоизмещению и более тяжелого, нежели триера. В результате на свет в кратчайшие сроки появились квадриремы и квинкеремы, по-гречески тетреры («четырехвесельные») и пентеры («пятивесельные»). Обновляется, таким образом, сама система гребли. В триере у каждого свое весло, и все гребцы разбиты на тройки. В квадриреме звенья сокращаются до двух гребцов, но увеличивается длина весла, и берутся за него по двое. А в квинкереме экипаж состоит из пятерок, располагающихся по системе 2:2:1. Всего весел 180, по 90 с каждой стороны. При этом скорость передвижения новых кораблей, сравнительно с триерой, не снижается. Более того, опыт и мастерство требуются не более чем от половины экипажа. В то время как один гребец как бы управляет ручкой весла, его напарник лишь применяет грубую силу, чтобы протащить лопасть в воде. Располагаются весла тоже по-новому — на смену открытым и незащищенным рамам триеры пришли закрытые весельные помещения. Экипажи увеличиваются численно: 170 гребцов в триере, 300 — в квинкереме. Их строительство указывало на решимость Афин восстановить свое владычество на море. Благодаря усилиям Ликурга город в конечном итоге довел численность флота до 360 триер, 50 квадрирем, 2 квинкерем, не говоря уже о транспортных судах для перевозки гоплитов и лошадей и триаконторах, тридцативесельных галерах.

Энергичное строительство вдохнуло в Пирей новую жизнь. Финансовая политика Ликурга привела к возникновению новых рабочих мест: тысячи граждан стали администраторами, инспекторами, писцами, ремесленниками, моряками. Лучше стали жить и иностранцы, занимающиеся в Пирее торговлей и мануфактурой. Некоторые из них ежегодно щедро пополняли казну города, сделавшегося им родным. Другие украшали Пирей храмами своих богов.

Разрастающийся флот нуждался в новых помещениях, и Ликург, а затем его преемники в городском казначействе выделили специальную статью расходов на строительство дополнительных эллингов. Параллельно осуществлялся ремонт Длинной стены и других укреплений. Но самым впечатляющим свершением Ликурга было завершение длившегося семнадцать лет строительства гигантского хранилища парусов и такелажа военных судов, названного впоследствии «арсеналом Филона». В истории мирового флотского хозяйства это было нечто невиданное. Выдержанный, подобно Парфенону, в дорическом стиле, арсенал, однако, превосходил размерами любой, даже самый крупный греческий храм. Он занимал все пространство между западным углом агоры Гипподама и эллингами, расположенными на берегу бухты Зеа. Помимо арсенала, Филон построил новый ритуальный зал для Элевсинских мистерий, но новым своим проектом он гордился настолько, что даже написал о нем целую книгу. Даже Парфенон, при всем своем значении, не удостоился таких знаков внимания и общественного интереса, как арсенал.

При этом никакими особенными архитектурными красотами, тем более изысками он не отличался: в стенах из мягкого желтоватого пирейского песчаника были вырезаны всего-навсего мраморные рамы для окон и дверей, а по углам к стенам, придавая всему сооружению некую дополнительную тяжесть, прилегали тесаные плиты. По всему периметру арсенала тянулись ряды из тридцати четырех окошек-бойниц, расположенных прямо под карнизом невысокой крыши. Сама же она была покрыта десятками тысяч коринфских плиток.

Входя через двойные с бронзовыми косяками двери с залитой яркими лучами солнца и шумной агоры Гипподама, сразу попадаешь в огромное пустынное пространство, прохладное и весьма тускло освещенное. На тридцатифутовой высоте над головой едва угадываются, растворяясь в полумраке, деревянные балки. Слева и справа — ниши, они похожи на полати в сарае, обнесены деревянными перилами и забиты разнообразным оборудованием. Внутри также есть деревянные полки, лари и шкафы, где хранятся паруса и такелаж для 134 кораблей. Несмотря на свои гигантские размеры, арсенал вмещал оборудование лишь для половины судов, составляющих афинский флот. Двери в шкафах держатся открытыми для быстрейшей просушки материалов. Есть в нишах и место для хранения всяческой оснастки — тут якоря, цепи, тонкие, овальной формы пластины из мрамора с цветными прожилками — это своеобразные корабельные глазницы. Весь день, не считая полуденного часа, когда солнце стоит в зените, через бойницы проникают лучи света, и вместе со сквозняками они предохраняют содержимое склада от плесени и гнили.

И наконец, из конца в конец навеса тянется самая протяженная в Греции дорожка — двадцать футов в ширину и четыреста в длину. По этому проходу афиняне могли прогуливаться как по променаду, болтая о том о сем, глазея по сторонам и дивясь многообразию флотского оборудования. Их гордость арсеналом, как и само сооружение, — родовой знак общества, ценящего свое прошлое, но устремленного мыслями в будущее.