Властелины неба (СИ)

Часы тянулись томительно долго. Блад успел подремать, пробудиться и выбрать жертву — худого высокого хашпи с узким, черным от загара лицом. Убивать его Блад не собирался, достаточно было инъекции парализующего наркотика, чтобы лишить его сознания и подвижности на сутки. Солнце клонилось к горизонту, с другой стороны небо окрасилось в густо-синий цвет, плавно перетекавший в пурпур и алое пламя. Выждав, пока рабочий приблизится к скалам, Блад вышагнул из укрытия и коснулся инъектором поясницы бедняги. Тот мгновенно обмяк, и Питер быстро втащил его в убежище. Затем стащил с хашпианина длинный серый балахон, напоминающий рясу монаха, и напялил на него свою рубашку. Переодевшись, он выбрался из пещеры и смешался с толпой. Копируя действия кардоньерос, он аккуратно обирал уже созревшие плоды и складывал их в сетку, которую позже должен был передать старшему. Он молился только о том, чтобы не было лишних проверок на входе в город. Как бы ни были самоуверенны хашпи, нельзя было сбрасывать со счетов их бдительность.

Солнце коснулось линии горизонта. В пылающем огненном мареве дрожала раскаленная земля. Блад невольно залюбовался этим зрелищем, едва не просыпав плоды. Но чья-то небольшая смуглая рука придержала его сетку, предотвратив катастрофу.

— Спасибо, — сказал Блад по-хашпийски, подбирая сетку второй рукой.

— Вздумал бы ты ответить кому из них, — произнес тихий, но удивительно знакомый голос, — не собрать бы тебе костей, глупый мальчик.

— Айтана… — Питер едва не споткнулся.

— Тише, Педро-глупыш, — прошептала она, невзначай касаясь его локтем, — делай работу.

Он занялся опунцией, стараясь оказаться ближе к ней, чтобы слышать ее шепот.

— Как ты… зачем ты здесь? — едва слышно произнес он.

— Твой арлетти здесь, — ответила она, едва заметно усмехнувшись, — а значит, и твоя красивая задница скоро будет вертеться поблизости.

— Ты помогла выбраться Айше.

— Да… потому я и здесь, тебя ждала, — она развернулась, присела и осторожно принялась окапывать колючий куст, — знала, что прибежишь за своим арлетти.

— Айтана…

— Молчи. Слушай. Проведу тебя внутрь. Покажу дорогу к тюряге. Взамен ты возьмешь меня и моего сына с собой на корабль.

Она поднялась и отошла к следующему кусту. Блад последовал за ней. Сердце колотилось.

— Твоего сына? — тихо произнес он.

Спина женщины на миг окаменела. Она стиснула длинную острую тяпку.

— Айтана…

Она двинулась между грядок, ловко огибая колючие плотные листья. Блад последовал за ней. Сердце уходило в пятки при мысли о том, что могло случиться. Но он верил Айтане Гонсалес, верил потому что знал ее, как никто другой. И из этой веры рождалась отчаянная, безумная надежда. Бок о бок они вошли в город. Блад все ждал, что его окликнут, но толпа кардоньерос двигалась в молчании. Они опускали свои сетки с добычей на специальные весы, затем получали процент от сбора — два-три плода. Блад пропустил вперед Айтану и положил свою сетку сразу следом за ней. К его удивлению, его процент составили четыре крупных плода. Собрав добычу в широкий карман балахона, он побрел следом за подругой. Чужак во враждебном городе.

Айтана придержала дверь, и он вошел в крошечную комнатку. Она закрыла ее и задвинула засов. Блад неловко переступил с ноги на ногу, глядя на топчан в углу, на котором в ворохе разноцветного тряпья спал мальчик лет трех.

— Можешь говорить, — Айтана устало опустилась на низкую скамейку у стены и откинула капюшон. — Он глухой и к тому же крепко спит.

— Это… твой?

— Поставь чайник на печь. Меня все еще колотит, — она махнула дрожащей рукой на большой медный чайник, покрытый вмятинами. — И садись.

Блад выполнил приказ и устроился прямо на полу, на соломенной циновке, подобрав ноги.

— Я не могу больше оставаться здесь, — сказала Айтана, глядя на него прозрачно-синими пронзительными глазами, — и не могу больше скрывать то, что Пепе — полукровка. Его принесут в жертву, как только приказ будет подписан. Я ничего не могу сделать.

Она посмотрела на малыша, который заворочался и со вздохом перевернулся на спину. Длинные пушистые ресницы касались щек, черные локоны рассыпались по подушке. Черты лица кого-то неуловимо напоминали, но Питер никак не мог понять, кого.

— Я возьму вас на свой корабль и доставлю в Высокий город, — сказал он, любуясь тонкими чертами детского личика, — Ро Нимри кое-что должен мне. Там вы будете в безопасности и сможете воспользоваться аппаратами для восстановления.

Айтана кивнула, опустив ресницы, чтобы скрыть заблестевшие от слез глаза.

— И ты ничего не попросишь взамен? — тихо спросила она. Блад пожал плечами.

— Я и так обязан тебе слишком многим, Айтана. Без тебя я никогда не стал бы тем, кто я есть.

Он подошел к беззвучно плачущей женщине и поцеловал ее руки, как когда-то давно.

— Будьте дома, никуда не выходите, что бы ни случилось.