Властелины неба (СИ)

========== Глава VIII. Объяснение ==========

Прошло еще два дня непрерывного полета. Дозаправка была необходима. Запасы воды в резервуарах подходили к концу, но Блад тянул со спуском, желая преодолеть как можно большую часть топей. Да и опасно было спускаться, испарения могли убить любого неподготовленного человека. Поэтому, когда впередсмотрящий крикнул, что видит землю и деревья, воодушевленный экипаж высыпал на палубу. Спустя несколько часов корабль уже шел над темной землей, кое-где виднелись участки синевато-зеленой травы и странные трубчатые растения. У самого горизонта темнела серая гряда — точка назначения.

Возле небольшого озера с берегами, покрытыми проплешинами соли, “Антарес” замедлил ход. Пробы воды показали, что радиация и бактерии в норме, и Блад дал команду спустить шланги и включить насосы. Он стоял у поручней, глядя на обломки скал и странного вида деревца, образующие некое подобие тундры, когда услышал знакомые шаги.

— Пьер, — окликнул его Левассер, — идем.

— Куда? — спросил Блад, с трудом выныривая из размышлений.

— Думаю, лучше к тебе, — Левассер усмехнулся. — У тебя постель удобнее.

Он обнял удивленного Блада за плечи и повел вниз.

— Ребята сами разберутся, на заправку уйдет часа три, — сказал Левассер, когда Питер с сомнением оглянулся на матросов. — Мерван и Сэнд отлично справятся, поверь. А тебе надо хоть немного поспать, ты двое суток на ногах.

Уже в каюте Блад обнял его и попытался раздеть, но Левассер увернулся.

— Потом. Ложись и постарайся уснуть. Если понадобишься, позовут.

Он откинул покрывало, силком уложил Блада и развернулся, чтобы уйти, но тот сжал его запястье.

— Останься, Лив.

Левассер вздохнул и сел на край койки, в его взгляде читалась усталость и непривычная грусть.

— Я правда нужен тебе теперь, Пьер?

Блад недоуменно смотрел на него.

— Что с тобой, Лив? Ты говоришь загадками и ведешь себя чертовски странно после нашего возвращения из Толедо. Я понимаю, то, что случилось, трудно забыть…

— Дело не в этом, Пьер, — Левассер медленно провел ладонью по его груди. — Я привычен к насилию, ты же знаешь. После всего, что я пережил, им нечем было меня удивить. К тому же ты спас меня достаточно быстро… до того, как все стало необратимо.

Он замолчал, продолжая рассеянно поглаживать Блада по груди.

— Тогда в чем дело? — повторил Питер, накрыв его руку своей. — Я не понимаю, Лив.

Левассер молчал, видимо, собираясь с мыслями. Блад невольно залюбовался его лицом с резкими чертами, светлыми выразительными глазами. С первой встречи и навсегда Левассер стал для него идеалом красоты и храбрости. Только такой человек мог в одиночку сунуться в логово чудовищ за своей плененной командой. Блад не мог забыть охвативший его леденящий ужас, когда он на миг решил, что Левассер мертв. Тогда ему показалось, что свет померк. И тогда же пришло осознание, насколько важен для него этот человек.

— Если бы я остался там… если бы умер, — Левассер опустил голову так, что из-под волос был виден лишь кончик породистого носа и четко очерченные губы с тонкой полоской усов, — что бы ты почувствовал, Пьер?

— Не знаю, — честно ответил Блад, поднимая руку, чтобы отвести в сторону длинные пряди. — Может, жил бы дальше… как-нибудь. А может, искал бы смерти. Я не хотел, чтобы ты уходил тогда. Я не хотел, чтобы ты летел с нами сейчас. И я не знаю, что со мной станет без тебя.

— Разве ты хотел оставить меня в Высоком граде не затем, чтобы потом вернуться… к своей женщине и сыну? — бесцветным тоном продолжал Левассер.

Бладу захотелось побиться лбом об стену. Наконец все стало на свои места. Каким же он был глупцом — не видел самого очевидного! Левассер места себе не находил от ревности и отчаяния. Все эти дни избегал оставаться с ним наедине, держался подчеркнуто по-дружески. Он знал об Айтане и маленьком Пепе и, видимо, решил, что Блад пожелает остаться с сыном и его матерью.

“Слепой идиот! — мысленно обругал себя Питер. — Чертов слепой идиот!”

Он резко сел, схватил Левассера за воротник рубашки, дернул к себе и поцеловал обветренные, плотно сжатые губы, настойчиво раздвигая их языком. И едва не рассмеялся от облегчения, ощутив ответный поцелуй. Потом Левассер обнял его за шею, уткнулся в плечо, сильное тело несколько раз вздрогнуло, словно от сдерживаемых рыданий.

— Задушишь, — проворчал Блад в растрепанную темную макушку. Видеть гордого и всегда уверенного арлезианца таким было непривычно и, что греха таить, отчасти приятно, но заострять на этом внимание он не собирался. — И с чего тебе такой бред в голову стукнул?

Он откинулся на спину, утягивая Левассера за собой.

— Хотя это я виноват… Прости меня, Лив.

Левассер улыбнулся, стал на колени и стащил рубашку.