Властелины неба (СИ)

— Отнеси ее в лазарет, — велел ему Питер, — и возвращайся. Джерри, собери команду, я выйду через десять минут. Эри, сделай мне тройной кофе.

После кофе полегчало, морок отпустил окончательно, и глаза, наконец, открылись. Пока Блад пил кофе, Эриния быстро дала отчет по событиям прошедших двух дней. Команда очистила “Хульдру” и “Лютецию” от трупов и выдраила помещения. Механики и оружейники под руководством Сэнда Пилгрима, который оказался одним из главных техников “Хульдры”, проверили и обновили коды ко всем оружейным установкам. Кроме того они нашли практически новый аннигилятор. Как раз перед прибытием Айши Сенье он показывал оружейникам Лили и Барсу, как им управлять.

— Отлично, девочка, — Блад торопливо допил кофе и застегнул молнию на кожаном жилете. — Вы проделали громадную работу. Что ты лично думаешь о Пилгриме?

Эриния усмехнулась. К ней, как к единственному телепату в команде, было особое отношение. Она весьма тесно общалась с каждым новоприбывшим на корабле. Этот раз не был исключением.

— Он нравится мне, капитан. Хороший спец, хороший воин. Он был против этих клятых экспериментов, и когда все пошло наперекосяк, отказался помогать свихнувшемуся доктору Зегерсу довершить разработку усилителя сигнала. Его держали взаперти, в цепях, в огороженной части корабля. Он был лучшим техником, и Зегерс надеялся, что он передумает. Продержали его почти месяц, кормили раз в день и всячески пытались сломать, но не получилось. Он здорово удивился, увидев Джереми и Андрея. Не мог поверить.

— Он хочет остаться?

— Пока раздумывает. Но думаю, все-таки останется. Ты видел, как он смотрел на Айшу?

— Кстати, об Айше. Она говорит правду?

— Чистую правду, капитан. Это было чертовски больно, влазить в ее мозг. У меня руки теперь чешутся поубивать хашпийских ублюдков за то, что сделали с ней… с ними всеми…

— Ладно, пойдем наверх.

Эриния поднялась на палубу. Блад, задержавшись у выхода, сел на ступеньку и запустил пальцы в волосы. Вспомнилась их встреча после налета на Тетрас. Сердце дернулось в груди, откликнувшись тупой болью. Воспоминание об ухмылке Левассера, о его теплой нежности, замаскированной под грубовато-развязные манеры, были болезненно-сладки. И тогда, после налета, оба, израненные и взбудораженные, но бесконечно счастливые, просто не были в состоянии забраться дальше стыковочной камеры…

…Они замерли у стены, чтобы перевести дух. Блад первым поцеловал арлезианца. Поцелуй был грубым, больше напоминал укус. Но Левассер нимало не смутился, отвечая так же злобно. Потом с силой отшвырнул Блада к противоположной стене, прижал своим гибким телом. Его колено обосновалось в промежности у Питера, ритмично прижимая член. Блад запрокинул голову, подставляясь под жадные поцелуи арлезианца, шаря под его помпезным мундиром, наспех наброшенным поверх драной, пропитанной кровью и потом рубахи. От этого звериного запаха, смешанного с ароматом дорогих благовоний, у Питера сорвало все крепежи. Он положил ладони на ягодицы, прижимая его бедра к своим, ощущая, как через плотную ткань соприкасаются их члены. На миг показалось, что кто-то наблюдает за ними через люк. Он повернул голову и успел увидеть расширенные глаза и потрясенную физиономию Джерри Питта.

— Ч-черт… — пробормотал он, вздрагивая от удовольствия в объятиях Левассера. — Лив, постой… да погоди ты, успеешь…

Левассер отозвался невнятным ворчанием, его губы были заняты шеей Блада. Питер с трудом заставил себя отстраниться.

— Этот мальчишка… он за нами подсматривал!

Левассер оторвался от его горла и развратно ухмыльнулся.

— Ну, так позови его, устроим веселье на троих.

— Ну уж нет, достаточно того, что этот оборвыш регулярно имеет мне мозг, — Питер развернул Левассера, швырнул его грудью на стену и содрал к поясу рубаху и мундир. Тот едва слышно зашипел, а Блад прикусил губу, глядя на кровоточащую рану на его левом предплечье.

— Ну же… чего застыл? — сквозь зубы пробормотал Левассер и потерся задом о его пах.

— Тебе бы рану промыть сначала, — пробормотал Питер.

— Обойдусь, — сварливо ответил тот.