Читаем Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха полностью

Сразу же за животным пророка следовали его верные последователи: Али, молившийся истинному Богу еще мальчиком, чья душа не была запятнана ни одной языческой жертвой, Омар, надеявшийся на другое вступление в Мекку, военное и правовое, Абу Бекр, снова считавшийся теперь главой семьи Таим, смотревший перед собой задумчиво улыбаясь. И над ними всеми веет — несомое негром Билалом — знамя изгнанных, «орел», победоносно раскинувший свои крылья в первый раз у Бедра.

«С нами покончено, — бормочет Ибн Могира. — Мы можем идти».

Древние семьи не смогли защитить своего положения. Таим и’Ада стали на их место. Макзум и Омайя превратились в ничто.

Абу Софиан, которому были адресованы эти слова, ничего не отвечает.

Мимо него проходит шествие, один раз, второй… Он всматривается в каждое лицо, улавливая взглядом верующих выражение лиц верующих. Он отличает жесткую решительность Омара и мягкую мудрость Абу Бекра, серьезное недовольство Али от легковесного восторга тех, кто без разумения шагает здесь, чтобы ликовать… Он знает: решето времени безжалостно проверяет и отделяет хорошее от плохого. Многих из тех, кто стоит сегодня во главе, завтра нельзя будет найти, если в последующие годы знамя «орла» разовьется, то другие руки будут поднимать его древко.

Может быть, — смотрит Ибн Могира наполовину сострадательно, наполовину насмешливо, — может быть, что ни один Макзумит не будет первым в рядах народа. Но Омаяд будет — он чувствует это и знает!

В четвертый раз огибает верблюдица медленными шагами святилище — в пятый, шестой… Старый Абдеддар все еще стоит с ключом в руке, ожидая перед воротами.

Омар эль’Ади видит это. Он выскакивает из ряда верующих, берет ключ, распахивает ворота.

Прохладные темные сумерки храма расступаются перед ними. Серьезно и грозно стоит в середине статуя бога Гобала, вырезанная из красного камня, голубь, сделанный из дерева порхает над его головой.

Секунду эль’Ади колеблется. Не будет ли дерзостью свергнуть старого Бога? Нет! Не подобает пророку, молясь, обходить святилище, дающее пристанище старому идолу!

Быстрыми шагами Омар подходит к статуе старого Бога. Он берется за нее, пытается поднять с цоколя…

— Хм! — кричит голос снаружи. — Это тебе не удастся, Омар! Такой силой не обладает ни один смертный!

Омар разражается смехом. Насмешливый окрик удвоил его силу. Его мускулы напрягаются как веревки — он поднимает статую, держит ее в своих руках, несет ее до порога… Они все это видят — как Омар поднимает красную скульптуру — как бросает ее и она разлетается по каменным ступеням Каабы… И над огромной площадью гремит как сказанный одними устами клич: «Нет Бога кроме самого Бога!»

<p>ИСТОРИЧЕСКИЕ ДАТЫ ЖИЗНИ МУХАММЕДА</p>

Мухаммед, Превознесенный — настоящее имя Абулкасим Ибн Абдаллах — родился

в 570-м или 571 г. в Мекке. Его день рождения обычно празднуется 20 апреля. Родители Мухаммеда Абдаллах и Амина жили в бедности, а также и другие члены его семьи Хашим не были благословлены богатством, и поэтому были вынуждены передать выполнение дорогостоящей службы в Каабе другим семьям. Юный Мухаммед нанимался пасти овец и коз к богатым мекканцам…

в 595 г. поступил на службу к богатой купеческой вдове Хадидже, с которой вскоре сочетался браком. Несмотря на то, что Хадиджа была на 15 лет старше Мухаммеда, их брак оказался счастливым. Хадиджа подарила ему много дочерей, из них только Фатима пережила отца. За 15 спокойных лет, о событиях которых мы знаем немного, Мухаммед заслужил уважение и любовь своих сограждан, они дали ему еще одно имя «эль Амин», Правдивый. Только

в 610 г., когда Мухаммеду уже исполнилось 40 лет, в его душе начали происходить большие перемены. Он все больше предпочитал оставаться в одиночестве, и однажды на горе Хире ему явился ангел Гавриил и три раза крикнул ему: «Читай!». Мухаммед испуганно ответил, что не умеет читать. Тут ангел возвестил ему первое откровение Корана, «Открывающее книгу». Последовали дальнейшие откровения. Мухаммед пытался распространять их, но нашел отклик только у Хадиджи, в то время как его сограждане, даже члены его семьи, отвечали на это равнодушием или открытой враждебностью. Медленно завоевывает новое учение землю, чему постоянно мешают и препятствуют язычники;

в 615 г. первые мусульмане покидают родину, чтобы найти пристанище в христианской Эфиопии;

в 617 г. плутократические семьи Мекки отлучают Мухаммеда и его последователей от общества, мусульмане покидают город, живут в горах и терпят большую нужду. Лишь спустя два года,

в 619 г., эту раздробленность населения даже враги Мухаммеда находят невыносимой, и мусульманам разрешают вернуться в Мекку;

в 620 г., «году скорби», умирают Хадиджа и дядя Мухаммеда Абу Талиб. Преследованиям нет конца. Мухаммед, наконец, решается покинуть Мекку и бежать в Ятриб, позднее названный Мединет эй Наби, город пророка — сегодня это Медина, знаменитая Хедшра, «эмиграция», с которой

в 622 г. мусульмане начинают свое летосчисление. Уже

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические силуэты

Белые генералы
Белые генералы

 Каждый из них любил Родину и служил ей. И каждый понимал эту любовь и это служение по-своему. При жизни их имена были проклинаемы в Советской России, проводимая ими политика считалась «антинародной»... Белыми генералами вошли они в историю Деникин, Врангель, Краснов, Корнилов, Юденич.Теперь, когда гражданская война считается величайшей трагедией нашего народа, ведущие военные историки страны представили подборку очерков о наиболее известных белых генералах, талантливых военачальниках, способных администраторах, которые в начале XX века пытались повести любимую ими Россию другим путем, боролись с внешней агрессией и внутренней смутой, а когда потерпели поражение, сменили боевое оружие на перо и бумагу.Предлагаемое произведение поможет читателю объективно взглянуть на далекое прошлое нашей Родины, которое не ушло бесследно. Наоборот, многое из современной жизни напоминает нам о тех трагических и героических годах.Книга «Белые генералы» — уникальная и первая попытка объективно показать и осмыслить жизнь и деятельность выдающихся русских боевых офицеров: Деникина, Врангеля, Краснова, Корнилова, Юденича.Судьба большинства из них сложилась трагически, а помыслам не суждено было сбыться.Но авторы зовут нас не к суду истории и ее действующих лиц. Они предлагают нам понять чувства и мысли, поступки своих героев. Это необходимо всем нам, ведь история нередко повторяется.  Предисловие, главы «Краснов», «Деникин», «Врангель» — доктор исторических наук А. В. Венков. Главы «Корнилов», «Юденич» — военный историк и писатель, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ, профессор Российской академии естественных наук, член правления Русского исторического общества, капитан 1 ранга запаса А. В. Шишов. Художник С. Царев Художественное оформление Г. Нечитайло Корректоры: Н. Пустовоитова, В. Югобашъян

Алексей Васильевич Шишов , Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары