Читаем Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха полностью

Исследователи дискутируют о том, было ли учеников двенадцать. Восходит ли это число к Иисусу или в нем содержатся элементы устава по древнеизраильскому и кумранскому образцу? О происхождении от самого Иисуса свидетельствует принадлежность Иуды Искариота к кружку двенадцати, ибо невозможно себе представить, чтобы послепасхальная община перенесла это из своего устава в историю Иисуса задним числом. Если же число двенадцать принадлежит истории Иисуса, то из этого следует: Иисус лелеял мысль о восстановлении Божьего народа; в грядущее Царство должен войти новый Божий народ.

Призванные из большой толпы двенадцать станут двенадцатью родоначальниками грядущего Божьего народа, который войдет в Царство Божье. Представление об обновлении двенадцатиплеменного народа было живо в окружении Иисуса. То, что Иисус воспринял эту мысль, подтверждается двумя наблюдениями. Иисусов круг двенадцати отражает противоречия в Израиле, он простирается от повстанца до мытаря, чтобы образовать из них, обновленных благодаря посланию Иисуса, общину грядущего Царства Божьего. Имя, данное первопризванному Симону, которого назвали Кифа (Петр, «камень»), перекликается со значением Авраама в старом Божьем народе (Исаия, 51,1–5). Симон Петр — это прародитель нового Божьего народа; с наречения его этим именем начинается исполнение пророчества Израилю, данного Исаией.

Так около Иисуса образовалось три круга, общим центром которых был он: народ, искавший и слушавший его, ученики, постоянно приходившие к нему и иногда сопровождавшие его в пути, и двенадцать, призванные им в качестве спутников. В число спутников входили также женщины-ученицы, которые служили учителю и кружку его апостолов, среди них наиболее выдающаяся — Мария из Магдалы, испытавшая на себе его освобождающую помощь (Лука, 8,1–3).

Евангелисты сообщают о том, что Иисус отправлял их проповедовать (Марк, 6,7-13), Лука — о том, как его дважды посылали проповедовать, один раз в числе двенадцати, а другой раз — в числе семидесяти учеников (Лука, 9,1–6; 10,1-20). В сообщениях о хождении с проповедями, прежде всего у Луки, нашли отражение процессы ранней истории общины. Для истории Иисуса значение имело следующее: его ученики стали сотрудничать с ним, и вполне возможно, что на вершине деятельности Иисуса в Галилее они получили особое задание: в период галилейской пасхи проповедовать народным массам, направляющимся с паломничеством в Иерусалим или на обратном пути, о предсказанном Иисусом грядущем Царстве (Марк, 6,7-13. 30–34). Возможно, что рассказ о насыщении пяти тысяч содержит историческое зерно, которое указывает на устройство общины Царства Божьего в Галилее, причем рассказ содержит черты из жизни послепасхальных общин Галилеи и на каком-то временном отрезке связан с историей Иисуса, когда его деятельность в Галилее приблизилась к концу из-за внимания Ирода Антипы, грозившего опасностью (Марк, 6,14–16; Лука, 13,31–33).

Поручения апостолам определены послепасхальной миссионерской деятельностью христианских посланцев в Палестине, преимущественно в Галилее. Это можно понять на основании их различия (Марк, 6,7-13; Лука, 9,1–6; 10,1-11.16; Матф., 9,35–10,42). В истории Иисуса можно считать историческим фактом поручение ученикам продолжать и расширять деятельность Иисуса, проповедуя приближение Царства Божьего и демонстрируя исцеление больных и изгнание бесов; сознание эсхатологической близости Царства как жатвы, когда урожай истории Бога заключается в людях: «Жатвы много, а делателей мало; Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву свою» (Матф., 9,37; Лука, 10,2), и сознание опасности их миссии: «Вот Я посылаю вас, как овец среди волков» (Матф., 10,16; Лука, 10,3).

От этих опасностей их должна защитить уверенность в том, что ни одного из них, называемых «малый сей» (Матф., 18,14), Бог не забудет и не упустит из виду, что величие Бога заключается как раз в том, что он проявляет заботу и помогает в самом малом, поэтому на основе этого доверия им заповедовано бесстрашие и угрозам и смерти от людей, но страх перед силой искусителя, от которой может охранить только Отец (Матф., 10,24–31; Лука, 12,4–7). Они посылаются без всяких средств; войдя в дом, обязаны приветствовать: «Мир дому сему»; то есть они как бедняки должны желать благополучия тому дому, куда пришли, чтобы передать благую весть о приближении Царства Божьего. По характеру и содержанию поручения они такие же, как и их учитель, который говорит: «Кто принимает вас, принимает Меня; а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня» (Матф., 10,40; Лука, 10,16) Опасность, грозящая апостолам при выполнении их миссии, означает, что их наследование Иисусу влечет за собой также наследование его страданий.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические силуэты

Белые генералы
Белые генералы

 Каждый из них любил Родину и служил ей. И каждый понимал эту любовь и это служение по-своему. При жизни их имена были проклинаемы в Советской России, проводимая ими политика считалась «антинародной»... Белыми генералами вошли они в историю Деникин, Врангель, Краснов, Корнилов, Юденич.Теперь, когда гражданская война считается величайшей трагедией нашего народа, ведущие военные историки страны представили подборку очерков о наиболее известных белых генералах, талантливых военачальниках, способных администраторах, которые в начале XX века пытались повести любимую ими Россию другим путем, боролись с внешней агрессией и внутренней смутой, а когда потерпели поражение, сменили боевое оружие на перо и бумагу.Предлагаемое произведение поможет читателю объективно взглянуть на далекое прошлое нашей Родины, которое не ушло бесследно. Наоборот, многое из современной жизни напоминает нам о тех трагических и героических годах.Книга «Белые генералы» — уникальная и первая попытка объективно показать и осмыслить жизнь и деятельность выдающихся русских боевых офицеров: Деникина, Врангеля, Краснова, Корнилова, Юденича.Судьба большинства из них сложилась трагически, а помыслам не суждено было сбыться.Но авторы зовут нас не к суду истории и ее действующих лиц. Они предлагают нам понять чувства и мысли, поступки своих героев. Это необходимо всем нам, ведь история нередко повторяется.  Предисловие, главы «Краснов», «Деникин», «Врангель» — доктор исторических наук А. В. Венков. Главы «Корнилов», «Юденич» — военный историк и писатель, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ, профессор Российской академии естественных наук, член правления Русского исторического общества, капитан 1 ранга запаса А. В. Шишов. Художник С. Царев Художественное оформление Г. Нечитайло Корректоры: Н. Пустовоитова, В. Югобашъян

Алексей Васильевич Шишов , Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары