Читаем Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха полностью

Сирофиникиянке, просившей о помощи, он сказал: «Дай прежде насытиться детям; ибо не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам», однако она преодолела его упорство, прося то, что падает со стола у детей, и Иисус похвалил ее веру и помог ей. Не национальная или конфессиональная принадлежность, а вера является определяющей (Марк, 7,24–30). Слепцов, просивших об излечении, он спросил: «Веруете ли, что Я могу это сделать?» и после их утвердительного ответа сказал: «По вере вашей да будет вам» (Матф., 9,27–31; Марк, 10,45–52). За эту веру Иисус боролся с человеком. То, что Иисус вызвал из толпы истекавшую кровью женщину и заставил ее сказать правду, намного подняло веру в его личность: «Дщерь! вера твоя спасла тебя» (Марк, 5,33).

Встреча Иисуса с отцом мальчика-эпилептика показывает: Иисус страдал от неверия своего окружения и выражал это страдание в форме пророческой жалобы Богу на «род неверный» (Марк, 9,19); однако отец ребенка был освобожден для веры. Отец, полный сомнений, молил: «Если можешь, то помоги нам и сжалься над нами!», Иисус же отвечал ему: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему!» Иисус видел в вере силу, способную оказывать воздействие. Однако отец ответил ему: «Верую, Господи! Помоги моему неверию». Подобная убежденная вера захватывает ближних и благотворно воздействует на них, от матери к дочери (Марк, 7,29), от отца к сыну (Марк, 9,25–27) или к дочери (Марк, 5,41), от друга к другу (Марк, 2,5), от начальника к подчиненному (Матф., 8,13). Они видят излеченным того, за кого молили.

В общении Иисуса с больными и страждущими осуществляется приход к вере. Свершается слово Иисуса: «Истинно говорю вам: если кто скажет горе сей «поднимись и ввергнись в море», и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет» (Марк, 11,23; иначе у Луки,17,6; Матф., 17,20; 21,21). Зная Бога, он создает возможность для веры; встреча с ним становится событием для просящих и ищущих.

Оказывая помощь и прежде всего изгоняя бесов, Иисус видел приближение Царства Божьего (Лука, 11,20; 7,22), — событие, которое несло людям спасение и освобождение. Вера связана со словесным обещанием. Поэтому верить означает доверять слову, потому что оно оказывает действие, верить в то, что оно обещает, ибо это — всесильное слово Иисуса. То, что Иисус совершает при этом, — служение.

В своем послании он поставил благость Бога перед его силой, и эта благость осуществлялась через его служение, что Иисус считал решающим отличием от всех проявлений власти в земной истории: «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются; а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий. Ибо кто больше: возлежащий или служащий? А Я посреди вас, как служащий» (Лука, 22,25–27). Марк обобщает это следующим образом: «Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Марк, 10,45). Идеал Иисуса был не таким, как у современных ему восставших: победоносный мессианский царь в священной войне и всеобъемлющем владычестве, а освобождающее воздействие в служении — владычество служением, а не проявление власти.

<p>УЧЕНИКИ И ПРОТИВНИКИ</p>

Иисус был открыт всем людям и обращался ко всем; одновременно он созвал к себе круг людей, которые стали его спутниками, учениками и последователями. Апостолы Иисуса коренным образом отличались от учеников еврейских раввинов или эллинистических философов. Иисус призывал своих учеников; если кто-либо хотел стать его учеником, он давал ему время обдумать, на что он идет, и давал понять, что ученичество у него потребует полной самоотверженности (Марк, 1,16–20; Лука, 9,57–62;. 14,25–35). Таким образом, ученичество у Иисуса основано на его призыве. Далее, это не изучение некоей системы, например закона и его толкования, или некоего философского учения, а наследование Иисусу. Ученик учится на самом Учителе, ибо ученик должен стать таким, как его Учитель (Лука, 6,40; Матф., 10,24; 11,29).

Лютер превосходно выразил это, переведя греческие слова «учитель» и «ученик» как «мастер» и «ученик» (последователь, приверженец). Таким образом, ясно, что ученичество у Иисуса — это не ограниченный определенным сроком учебный процесс, а жизненные условия надолго. Ученик не заканчивает учебы; он остается в ней, поскольку речь идет о жизни и смерти. Это общая жизнь с призвавшим его учителем. Иисус видел, что люди на земле обречены на смерть и возвестил им в грядущем Царстве Божьем жизнь, преодолевающую смерть (Лука, 9,59; 15,24.32). Поскольку Иисус считал свое владычество владычеством служения, он принял в него своих учеников, и служение стало правилом их жизни; в нем величайший — тот, кто служит (Марк, 10,41–45).

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические силуэты

Белые генералы
Белые генералы

 Каждый из них любил Родину и служил ей. И каждый понимал эту любовь и это служение по-своему. При жизни их имена были проклинаемы в Советской России, проводимая ими политика считалась «антинародной»... Белыми генералами вошли они в историю Деникин, Врангель, Краснов, Корнилов, Юденич.Теперь, когда гражданская война считается величайшей трагедией нашего народа, ведущие военные историки страны представили подборку очерков о наиболее известных белых генералах, талантливых военачальниках, способных администраторах, которые в начале XX века пытались повести любимую ими Россию другим путем, боролись с внешней агрессией и внутренней смутой, а когда потерпели поражение, сменили боевое оружие на перо и бумагу.Предлагаемое произведение поможет читателю объективно взглянуть на далекое прошлое нашей Родины, которое не ушло бесследно. Наоборот, многое из современной жизни напоминает нам о тех трагических и героических годах.Книга «Белые генералы» — уникальная и первая попытка объективно показать и осмыслить жизнь и деятельность выдающихся русских боевых офицеров: Деникина, Врангеля, Краснова, Корнилова, Юденича.Судьба большинства из них сложилась трагически, а помыслам не суждено было сбыться.Но авторы зовут нас не к суду истории и ее действующих лиц. Они предлагают нам понять чувства и мысли, поступки своих героев. Это необходимо всем нам, ведь история нередко повторяется.  Предисловие, главы «Краснов», «Деникин», «Врангель» — доктор исторических наук А. В. Венков. Главы «Корнилов», «Юденич» — военный историк и писатель, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ, профессор Российской академии естественных наук, член правления Русского исторического общества, капитан 1 ранга запаса А. В. Шишов. Художник С. Царев Художественное оформление Г. Нечитайло Корректоры: Н. Пустовоитова, В. Югобашъян

Алексей Васильевич Шишов , Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары