Читаем Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией полностью

Корабли Сюффрена в общем пострадали меньше, и его флот был приведен в относительный порядок первым. Но к большому удивлению Хьюза, французы сразу же не устремились в бой. Этот факт Сюффрен объяснил в своих записях. На его кораблях подошли к концу боеприпасы, и, кроме того, дважды доказанная неэффективность его капитанов внушала ему такие серьезные опасения, что даже столь бесстрашный лидер не рискнул снова ввязываться в бой. Теперь он отдавал себе отчет в том, что победа над Хьюзом – задача длительная и трудновыполнимая, хотя, наверное, вряд ли предполагал, что последует еще три генеральных сражения, в двух из которых французы будут на волосок от поражения. Сюффрену было необходимо пополнить боеприпасы, и, когда конвой транспортов с пополнением для армии и снабжением для флота вышел из Маврикия, он отправился на юг, чтобы встретить его в голландской гавани Галле, оставив Хьюза на время в покое. В процессе этого рандеву французский флот пополнил запасы и затем проводил транспорты с войсками к индийскому побережью, по пути не встретив Хьюза. Британский адмирал, обнаружив, что французы не рвутся в бой, ушел в Тринкомали, чтобы высадить подкрепление для гарнизона и продолжить в защищенном порту ремонтные работы. Последнее заняло несколько недель, но, когда корабли были готовы к плаванию, они сразу вышли в море, чтобы не допустить продолжения контактов французов с Хайдер-Али. Встретив французский флот возле Куддалура, англичане 6 июля навязали ему третий бой. У англичан присутствовали все одиннадцать линейных кораблей, а из двенадцати французских один был выведен из строя неумелым судовождением во время шквалистого ветра. Поэтому впервые флоты были численно равны. Это был первый и единственный раз, когда атаковали англичане.

Вначале все указывало на успех британцев. Хьюз не был блестящим тактиком, но преданности и мастерству его офицеров не было равных, поэтому его корабли пошли в бой умело поддерживаемой линией, совершенно не похожей на строй французов. Довольно быстро начало сказываться преимущество британцев в артиллерии. Однако похоже, судьбой было решено, чтобы в этой серии сражений решающие результаты не были достигнуты из-за вмешательства внешних факторов. На этот раз погодные условия лишили британцев законной победы – ведь потери французов в живой силе были почти втрое выше! В тот день дули легкие переменные ветра, а когда бой был в самом разгаре и британцы уверенно двигались к победе, неожиданно налетевший бриз разъединил сошедшиеся в битве линии, погнав противоположными галсами. Когда корабли разошлись за пределы эффективного радиуса действия орудий, ветер прекратился так же внезапно, как налетел. Возобновить бой до наступления темноты было уже невозможно. Среди потерь Хьюза был второй капитан флагманского корабля, который был убит, когда стоял рядом с ним. Первый капитан погиб в первом сражении.

Ночью ветер поднялся снова, и оба флота направились к берегу, чтобы выгрузить раненых и пополнить запасы боеприпасов. Хьюз пошел к Мадрасу, а Сюффрен – к Куддалуру, который он использовал в качестве военной базы после захвата его у англичан. Здесь он услышал о предстоящем в ближайшее время подходе на Цейлон еще одного конвоя транспортов. Поскольку поведение Хьюза предполагало, что он намерен возобновить атаку, тем более теперь, когда флоты численно равны, Сюффрен счел своей главной задачей первым делом сопроводить конвой, когда он войдет в зону боевых действий. Направившись от Куддалура на юг, он встретил конвой у берега Цейлона, и два линейных корабля, служивших эскортом во время океанского перехода, присоединились к его эскадре. Английский флот тоже двинулся к Цейлону – Хьюз беспокоился о Тринкомали. Но на этот раз он не так спешил, убежденный, что усиленный гарнизон сможет защитить крепость. Поэтому он получил смертельный удар, обнаружив, что опоздал. Тринкомали уже был в руках Сюффрена, что существенно укрепило позиции французов и изменило общую ситуацию в Индии в их пользу.

Встретив конвой, Сюффрен подошел к Тринкомали, имея уже четырнадцать линейных кораблей и несколько транспортов с войсками, которые оставил при себе для специальных целей. Хьюза поблизости не было. Получив такую исключительную возможность захватить ценный приз, который он всегда планировал рано или поздно получить, Сюффрен начал атаку с суши и моря, и город был вынужден сдаться. Теперь Хьюз потерпел неудачу во всем, за исключением одного – он спас свой флот от уничтожения. Французская армия высадилась в Индии и исправно снабжалась. Французский флот захватил единственную первоклассную естественную базу вблизи театра военных действий.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 великих военных тайн
100 великих военных тайн

Книга «100 великих военных тайн» ни в коем случае не претендует на роль энциклопедии по истории войн и военного искусства. От нее не стоит ожидать и подробного изложения всей военно-политической истории человечества. Книга содержит ровно сто очерков, расположенных в хронологическом порядке и посвященных различным военным событиям – переломным, знаменитым, малоизвестным или совсем неизвестным. Все они в той или иной степени окутаны завесой тайны и до сих пор не имеют однозначной оценки, столь свойственной массовому сознанию. Реальность никогда не укладывается в упрощенную схему, ибо она всегда многогранна. Именно на этом принципе многогранности и построен настоящий сборник, посвященный военным конфликтам, операциям, походам и битвам, как имевшим место в глубокой древности, так и происходящим сегодня. Рассказывается в нем и о великих полководцах, героях и простых солдатах, переживших триумф побед, горечь поражений и предательств.

Михаил Курушин , Михаил Юрьевич Курушин

Военное дело / История / Образование и наука
Изображение военных действий 1812 года
Изображение военных действий 1812 года

Кутузов – да, Багратион – да, Платов – да, Давыдов – да, все герои, все спасли Россию в 1812 году от маленького француза, великого императора Наполеона Бонапарта.А Барклай де Толли? Тоже вроде бы да… но как-то неуверенно, на втором плане. Удивительная – и, к сожалению, далеко не единичная для нашей истории – ситуация: человек, гениальное стратегическое предвидение которого позволило сохранить армию и дать победное решающее сражение врагу, среди соотечественников считался чуть ли не предателем.О том, что Кутузов – победитель Наполеона, каждый знает со школьной скамьи, и умалять его заслуги неблагодарно. Но что бы сделал Михаил Илларионович, если бы при Бородине у него не было армии? А ведь армию сохранил Барклай. И именно Барклай де Толли впервые в войнах такого масштаба применил тактику «выжженной земли», когда противник отрезается от тыла и снабжения. Потому-то французы пришли к Бородино не на пике боевого духа, а измотанные «ничейными» сражениями и партизанской войной.Выдающемуся полководцу Михаилу Богдановичу Барклаю де Толли (1761—1818) довелось командовать русской армией в начальный, самый тяжелый период Отечественной войны 1812 года. Его книга «Изображение военных действий 1812 года» – это повествование от первого лица, собрание документов, в которых содержатся ответы на вопросы: почему было предпринято стратегическое отступление, кто принимал важнейшие решения и как удалось переломить ход событий и одолеть считавшуюся непобедимой армию Наполеона. Современный читатель сможет окунуться в атмосферу тех лет и почувствовать, чем стало для страны то отступление и какой ценой была оплачена та победа, 200-летие которой Россия отмечала в 2012 году.Барклаю де Толли не повезло стать «пророком» в своем Отечестве. И происхождение у него было «неправильное»: ну какой патриот России из человека, с рождения звавшегося Михаэлем Андреасом Барклаем де Толли? И по служебной лестнице он взлетел стремительно, обойдя многих «достойных». Да и военные подвиги его были в основном… арьергардные. Так что в 1812 г. его осуждали. Кто молча, а кто и открыто. И Барклай, чувствуя за собой вину, которой не было, пытался ее искупить, намеренно подставляясь под пули в Бородинском сражении. Но смерть обошла его стороной, а в Заграничном походе, за взятие Парижа, Михаил Богданович получил фельдмаршальский жезл.Одним из первых об истинной роли Барклая де Толли в Отечественной войне 1812 года заговорил А. С. Пушкин. Его стихотворение «Полководец» посвящено нашему герою, а в «ненаписанной» 10‑й главе «Евгения Онегина» есть такие строки:Гроза Двенадцатого годаНастала – кто тут нам помог?Остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог?Так пусть же время – самый справедливый судья – все расставит по своим местам и полной мерой воздаст великому русскому полководцу, незаслуженно обойденному благодарностью современников.Электронная публикация книги М. Б. Барклая де Толли включает полный текст бумажной книги и избранный иллюстративный материал. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу с исключительной подборкой иллюстраций, расширенными комментариями к тексту и иллюстративному материалу. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Михаил Богданович Барклай-де-Толли

Военное дело
Адмирал Михаил де Рюйтер
Адмирал Михаил де Рюйтер

И сегодня имя этого человека мало кто знает из наших соотечественников. Это в высшей степени несправедливо. Михаил де Рюйтера – великий флотоводец и великий гражданин своей страны, он был и остался для всего мира не только образцом непревзойденного морского воина, но и личностью, наделенной самыми высокими человеческими качествами. За талант и неизменную удачу голландцы уважительно именовали его «Серебрянным адмиралом», а матросы с любовью звали «Отцом».Новая книга известного писателя-мариниста Владимира Шигина «Серебрянный адмирал» посвящена эпохе великого морского противостояния Англии и Голландии в 17 веке. Грандиозные сражения, погони и абордажи, дальние плавания и тайны европейской политики, великие флотоводцы и бесстрашные корсары. В центре повествования личность одного из самых талантливых флотоводцев в истории человечества – Михаила де Рюйтера, кумира Петра Великого, оказавшего большое влияние на создание им российского флота. При написании книги автор пользовался уникальными документами и материалами 18–19 веков.

Владимир Виленович Шигин

Военное дело