Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией

Этот неприятный инцидент произошел, когда Албукерки уже был готов выйти в море и направиться к арабским берегам. Назначив новых капитанов на место тех, кто себя опозорил, вице-король со своей усиленной эскадрой покинул Гоа. Но прежде чем следовать к месту назначения, он отделил небольшую группу судов для вывоза гарнизона Сокотры. Остров было решено покинуть, поскольку база на нем была признана неудовлетворительной. Кроме того, Албукерки оставил еще одну группу кораблей у Малабарского берега, чтобы усилить блокаду портов, конкурирующих с Гоа, а также для поддержки Гоа на случай атаки с суши изгнанного хана. Оставив для поддержки Гоа почти сразу после его захвата всего лишь несколько кораблей, Албукерки, безусловно, шел на риск. Тем более что вот-вот должно было измениться направление ветров, после которого Гоа останется изолированным от подкрепления с моря из-за непроходимости отмели. Но его решение оправдывалось предполагаемым существованием грозной Суэцкой армады. Иными словами, до сих пор его действия ни в коем случае не являлись необоснованными. Однако затем он совершил величайшую ошибку в своей карьере, которая настолько непостижима, что о ее причинах мы можем только догадываться. Создается впечатление, что постоянное длительное напряжение повлияло на его способность оценивать ситуацию. Самым прискорбным было то, что ошибка вице-короля оказалась бы катастрофической для будущего его страны на Индостане, не будь он исключительно талантливым и удачливым командиром. Как известно, успех сопутствует успеху, и, если его ошибка привела к триумфу Португалии в одном месте, даже если она едва не вовлекла страну в катастрофу в другом, историки его эпохи все равно не уставали прославлять Албукерки.

Через несколько дней после выхода из Гоа португальские корабли столкнулись с непогодой, которая обычно предшествует сезонному изменению ветров, и Албукерки был вынужден признать, что визит на Красное море придется отложить до будущей зимы. Ему следовало вернуться в Гоа на лето, прежде чем полная смена направления ветра закроет гавань. Или, если Албукерки все еще верил в угрозу со стороны Красного моря, он должен был нести вахту в Диу – в гавани, куда можно зайти в любое время и которая определенно будет первым пунктом захода вражеской эскадры, если таковая вообще появится. После долгого перехода, прежде чем атаковать португальцев, кораблям султана потребуются припасы, и в Западной Индии не было другого порта, где арабы могли рассчитывать на дружелюбный прием, несмотря на то что их бывший союзник – правитель Камбея – изменил свое прежнее враждебное отношение к португальцам. Албукерки был тем более обязан это сделать, поскольку те самые муссоны, которые мешали ему попасть в Красное море, являлись попутными для флота, направляющегося из Суэца в Индию, и если арабы действительно планировали атаку в текущем году, она должна была состояться в самое ближайшее время.

Но Албукерки вроде бы совершенно забыл о существовании суэцкого флота, и, обнаружив, что пока не может добраться до Красного моря, поспешно решил лично решить малаккский вопрос, оставив не только Гоа, но и все португальские интересы в Индии на произвол судьбы. Отправившись в Малакку, он двигался к точке, расположенной в 1800 милях в подветренную сторону, тем самым лишая себя возможности защитить португальские позиции в Индии, независимо от того, кто им будет угрожать, пока будет длиться сезон муссонов, то есть примерно пять месяцев. Ничто в его собственных записях не объясняет этого решения. Возможно, оно было подсказано большим желанием освободить своих оставшихся в плену соотечественников. Если так, мотивы Албукерки, хотя и делали честь его сострадательному сердцу, никак не оправдывали то, что он покинул позицию, которую обязан был занять, согласно всем существующим военным принципам, прежде чем заняться решением второстепенного вопроса. Получалось, что он шел на помощь соотечественникам в одном месте, подвергая их серьезному риску в других.