Властители Рима

Сенека был человеком твердой воли, притом мудрым и сказочно богатым, и одним из главных обвинений, которыми его противники в свое время убедили Нерона отстранить его власти, было то, что «он продолжает наращивать свое огромное, превышающее всякую меру для частного лица состояние, что домогается расположения граждан, что красотою и роскошью своих садов и поместий превосходит самого принцепса». Значительную часть накопленных им во время пребывания в фаворе богатств Сенека был вынужден отдать, когда в 62 году попал в немилость, однако отдал он далеко не все. Что же касается друзей и приверженцев, то их он сумел сохранить. Если бы он мог сам пойти на свержение Нерона, переворот вряд ли бы был организован столь бестолково. Однако Сенека был недостаточно родовит. Он происходил всего лишь из сословия всадников, да притом и рожден был не в Риме. Поэтому ему было выгодно не самому свергать последнего потомка Октавиана Августа, а дать это сделать родовитому, но никчемному Пизону, а затем самому уже свергнуть Пизона, выступив в роли мстителя за своего ученика и «восстановив справедливость». С таким вариантом прихода Сенеки к власти римская знать вполне смогла бы смириться, а уж власть бы он затем не упустил.

Монета с изображением Нерона

Сенека тщательно конспирировал свою причастность к заговору. Назвал Сенеку лишь один Антоний Натал, да и тот смог указать только, «что был послан к больному Сенеке, чтобы повидать его и спросить, почему он не допускает к себе Пизона: им было бы лучше поддерживать дружбу в личном общении; на что Сенека ответил ему, что как обмен мыслями через посредников, так и частые беседы с глазу на глаз не послужат на пользу ни тому, ни другому; впрочем его спокойствие зависит от благополучия Пизона».

Нерону трудно было поверить в измену своего бывшего наставника. Вечером, после допроса Антония Натала, виллу Сенеки, находившуюся в 4 тысячах шагов от стен Рима, окружил отряд воинов, однако прибывший к Сенеке трибун не арестовал его, а всего лишь допросил от имени императора. Причастность к заговору Сенека отверг, однако же визит к нему Антония Натала, присланного Пизоном, вынужден был признать. Трибун немедленно доложил об этом Нерону, выслушавшему это в присутствии Поппеи Сабины и Тигеллина.

Отрицать визит Антония Натала было для Сенеки бессмысленно — визитера видело слишком много людей, однако это признание оказалось для него роковым. Нерон понял, что Сенека его предал, и через посланного к нему трибуна приказал своему бывшему учителю покончить с собой, что тот и вынужден был сделать, вскрыв себе вены. Умирал Сенека достойно, сохраняя спокойствие духа, и когда центурион воспрепятствовал ему изменить завещание, завещал оставшимся с ним друзьям «то, что остается единственным, но зато самым драгоценным из его достояния, а именно образ жизни, которого он держался», добавив, что «если они будут помнить о нем, то заслужат добрую славу, и это вознаградит их за верность». В наше время Сенеку часто упоминают как великого философа и даже гуманиста, забывая при этом, что много лет он был фаворитом одного из самых вздорных императоров Рима — Нерона, императора не самого жестокого, но одного из самых коварных. Забывают и то, что близость к Нерону принесла Сенеке несметные богатства, а еще чаще забывают то, что современники упрекали Сенеку в том, что именно данные им под невероятный процент ссуды британцам и их последующее выколачивание стали одной из главных причин вспыхнувшего в 61 году в Британии восстания Боудикки. Говоря о Сенеке, редко вспоминают и то, что покончить с собой ему было приказано не по прихоти или произволу Нерона, а лишь после того, как император удостоверился в его причастности к заговору. Сенека пал не жертвой произвола, не жертвой оговора, а жертвой собственной борьбы за власть.