Властители Рима

Вся знать жила в трепете за свою жизнь. Как пишет Корнелий Тацит, «неприветливый в обращении и большинству соприкасавшихся с ним внушавший страх», Тиберий держался законов и установленных порядков, и лишь после смерти Друза все пошло по-другому, причем «наиболее пагубным из всех бедствий, какие принесли с собой те времена, было то, что даже виднейшие из сенаторов не гнушались заниматься сочинением подлых доносов, одни — явно, многие тайно; и когда доходило до этого, не делалось никакого различия между посторонними и близкими, между друзьями и людьми незнакомыми, между тем, что случилось недавно, и тем, что стерлось в памяти за давностью лет; все, что говорилось на Форуме или в узком кругу на пиршестве, тотчас же подхватывалось и вменялось в вину, так как всякий спешил предвосхитить другого и обречь его на расправу, часть, чтобы спасти себя, большинство — как бы захваченные поветрием».

Несчастливая семейная жизнь и годы ссылки, когда он в любую минуту мог быть обвинен в государственной измене и казнен, не прошли бесследно и развили в Тиберии мрачность, умение лицемерить и излишнюю подозрительность, которая к концу его правления стала почти патологической.

Еще в 21–22 годах на окраине Рима был построен специальный военный лагерь («Castra Praetoria»), где Тиберий разместил преторианскую гвардию — личные войска принцепса. Теперь этот лагерь внушал страх. Сенат раболепствовал перед Тиберием, причем столь откровенно, что у того вошло в привычку, покидая здание сената, произносить по-гречески: «О люди, созданные для рабства!» При этом Тиберий, хотя и вынуждал сенаторов лебезить перед собой, был достаточно равнодушен к лести.

В империи постоянно вспыхивали различные восстания. В 17 году крупное восстание началось в Африке в провинции Нумидия. Его возглавил нумидиец Такфаринат, служивший ранее в римской армии. Долгое время римские полководцы, несмотря на отдельные успехи, не могли справиться с восставшими. Помимо всего прочего, это восстание интересно тем, что тогда слово «император» еще сохраняло значение почетного военного титула «полководец-победитель». Войско обычно провозглашало императором каждого полководца, одержавшего крупную победу, и полководец считался императором с момента признания волеизъявления солдат сенатом и до торжественного празднования триумфа в Риме. Одновременно могло быть несколько императоров, и это не давало им ничего, кроме почета. Октавиан Август в свое время разрешал нескольким своим полководцам носить такой титул. В 22 году в ходе подавления восстания Такфарината Тиберий разрешил воинам полководца Юния Блеза провозгласить того императором за победу в Африке, заявив, что дарует ему триумфальные знаки отличия в честь своего сотоварища Элия Сеяна, которому Юний Блез доводится дядей (хотя, как пишет Тацит, «деяния Блеза и без того были достойны этой награды»). Юний Блез стал последним из простых полководцев, удостоенных этого титула. С этого времени титул императора стал привилегией принцепса. В 24 году Такфаринат был окончательно разгромлен и погиб в битве с римским полководцем Корнелием Долабеллой, однако Корнелию Долабелле в триумфе было отказано.

Помимо восстания Такфарината в Африке, о котором говорилось выше, крупное восстание произошло в 21 году в зависимой от Рима и разделенной на два царства Фракии. Фракийцы были недовольны римским наместником, властвовавшим в то время в юго-западной Фракии, видя в нем «виновника своих бедствий», но еще более возмущались местным царем Реметалком Вторым, правившим в северо-западной Фракии, «оставлявшим неотмщенными обиды своих соплеменников». В конце концов несколько фракийских племен восстало, осадив Реметалка в его столице Филиппополе. Восставшие действовали отчаянно, но неорганизованно и разрозненно — каждое племя «во главе со своими вождями, среди которых ни один не превосходил остальных известностью и влиятельностью, что и было причиною, почему они не смогли сплотиться и повести войну крупными силами». Узнав о восстании, полководец Публий Веллий, командовавший ближайшим легионом римских войск, бросил на рассыпавшиеся по округе и занявшиеся грабежом отряды восставших вспомогательную конницу и когорты легковооруженных, а сам с основной частью пехоты ударил в тыл осаждавшим. Одновременно царь Реметалк ударил по восставшим, сделав вылазку из города. Восставшие, среди которых возникли раздоры, не смогли оказать существенного сопротивления и были разгромлены. Причем, несмотря на размах восстания, потери римлян были минимальны. Как пишет Тацит, «происшедшее не подобает даже назвать ни правильной битвою, ни сражением, — ведь кое-как вооруженные и разрозненные враги были перебиты без пролития нашей крови».