Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.

Уже в январе 1629 г. кардинал Ришелье вынашивал планы открытой войны с Испанией с целью ограничить ее господство в Северной Италии. Неожиданно для всех в конце марта того же года кардинал ринулся во главе французской армии через Альпы в Италию, повторив подвиг Ганнибала и предварив знаменитый переход Александра Суворова. Прорвавшись через Сузское ущелье, французы нанесли ряд поражений испанским и савойским войскам и, овладели крепостью Казале. 19 апреля в Сузе был подписан договор между Францией, Савойей и Венецией, подтверждавший права де Не вера на Мантую и Монфер-рато. Казалось, это успех. Однако через месяц Фердинанд II направил свои войска в Ломбардию, а испанский генерал Спинола напал на Монферрато. Поэтому во Франции вновь формируется армия, которая в начале 1630 г. вторглась в Пьемонт и в конце марта овладела крепостью Пинероло, откуда открывались пути на Милан, Геную и в Швейцарию.

Эти события не могли не беспокоить папу Урбана VIII, главной задачей которого в данный момент было сохранить статус-кво в Северной Италии. С целью примирить враждующие стороны в район боевых действий выехал молодой дипломат Джулио Мазарини, сопровождавший папского легата Антонио Барберини. Главные их усилия были сосредоточены на том, чтобы обеспечить свободу альпийских проходов как для французов, так и для габсбургской армии. Мазарини видел, что победы Габсбургов на первом и втором этапах Тридцатилетней войны (1618-1623, 1625–1629) могут привести к созданию универсальной монархии, диктующей волю всей Европе. С другой стороны, он понимал, что Франция преследует в Италии свои цели, а ее первый министр начал править столь эффективно, что его решения стали существенно влиять на ход событий в Европе. Миссия Мазарини была не из легких, и выполнить ее помогли не только дипломатические способности, но и хорошая осведомленность о внутренней ситуации в Испании и Франции, их главных внешнеполитических целях и планах.

29 января 1630 г. состоялась первая встреча Мазарини и Ришелье в Лионе. Французский кардинал подозрительно воспринял приезд неизвестного ему итальянца: «Мазарини прибыл сюда скорее шпионить и вынюхивать… Я полагаю, что он может представлять наших врагов… он может быть таким же испанцем и савойцем, как и проповедником». Но в ходе встречи его предубеждение постепенно рассеивалось — предложения Мазарини были достаточно серьезны. Вежливые и ненавязчивые манеры Джулио, его готовность слушать собеседника и воспринимать стиль беседы покорили Ришелье. Посланнику папы удалось мягко упомянуть о трудностях зимней кампании в Италии. Он также немного преувеличил готовность савойской и габсбургской сторон идти на переговоры. В результате Мазарини обеспечил несколько встреч противников в ряде пограничных городов Италии и Франции. Их эффективность подогревало то обстоятельство, что дизентерия и тиф основательно просеяли армии враждующих сторон в Северной Италии.

Встречи Ришелье и Мазарини оказались решающими в дальнейшей судьбе папского посланца. Французский министр надолго запомнил и оценил способности и чутье молодого человека. «Мой инстинкт подсказал мне, что передо мной гений», — позднее записал в своих «Мемуарах» Ришелье. И с того времени, хотя молодой дипломат по-прежнему добросовестно служил Святому Престолу, Джулио стал благоприятствовать интересам Франции в Европе.

Во время бесед с кардиналом Ришелье в Пинероло в апреле 1630 г. Мазарини познакомился еще с одним примечательным человеком — отцом Жозефом. Аскет Жозеф и жизнелюб Мазарини были явными противоположностями. Но в деле заключения мира в Северной Италии этот капуцин явно подыгрывал папскому посланцу, стараясь утихомирить итальянские амбиции Ришелье. В июне 1630 г. открылся общегерманский рейхстаг в Регенсбурге, на котором попутно шли напряженные переговоры о заключении мира. Неофициальным послом Парижа там был отец Жозеф, папы римского — Джулио Мазарини. Почти головокружительный успех Габсбургов на втором этапе Тридцатилетней войны делал императора Фердинанда довольно упрямым и отбивал у него желание идти на признание достижений Франции в Северной Италии. Жозефу и Мазарини пришлось несладко, но все же мирный договор на выгодных для Франции условиях был подписан. Ришелье проникся еще большей симпатией к итальянцу и от души поблагодарил его.